Юрий Афонин: Демографический барометр указывает на тяжелейший социально-экономический кризис

В сентябре 2020 года в России умерло на 31 666 человек больше, чем в сентябре 2019 года. Что такое 31,7 тысячи человек «дополнительной» смертности за один месяц? Это 380 тысяч «дополнительных» смертей за год, что равносильно вымиранию целого города размером с Владимир, Белгород или Читу. И это самое большое превышение месячной смертности прошлого года, отмеченное в 2020 году. Сентябрьская смертность этого года почти на 23% выше, чем в 2019-м.

При этом, опять-таки согласно данным Росстата, лишь для 5 199 человек в сентябре 2020 года основной причиной смерти стал COVID-19. Еще у 1401 человека COVID-19 не был основной причиной смерти, но оказал существенное влияние на развитие смертельных осложнений других заболеваний. То есть, лишь ОДНА ПЯТАЯ часть сентябрьской сверхсмертности непосредственно связана с эпидемией.

Складывается парадоксальная ситуация: в стране нарастает сверхсмертность, но у официальных властей нет даже никаких гипотез: что, происходит? Не говоря уже о предложениях: что делать?

Конечно, может иметь место определенное занижение коронавирусной смертности. Свою лепту, безусловно, вносит и то, что в связи с эпидемией снизилась доступность для россиян обычной, не «ковидной» медицины. Стационары перепрофилируются под лечение больных COVID-19. Откладываются плановые операции. Из страха заразиться коронавирусом многие люди боятся идти к врачам даже с весьма тревожными симптомами других болезней.

Однако даже все это вместе взятое едва ли может объяснить такой скачок смертности. Между тем в нашей стране уже наблюдалась похожая сверхсмертность без видимых причин. Она имела место во время ельцинско-гайдаровских реформ 1990-х годов. Тогда не было настоящего голода, хотя, конечно, многие россияне недоедали. Не свирепствовали эпидемии неизлечимых болезней. Но каждый год умирало на несколько сотен тысяч человек больше, чем в предшествующую советскую эпоху. Нечто похожее мы видим в России в последние несколько месяцев.

В отличие от власти, у нас есть гипотеза по поводу причин этой сверхсмертности. Как и в 1990-е годы, людей сегодня убивает страх перед будущим, страх потерять работу и доходы, не расплатиться с кредитами, потерять квартиру, которая заложена в ипотеку, страх перед ситуацией, когда ты не сможешь содержать семью. На сознание миллионов россиян сейчас постоянно давит тяжесть экономического положения их семьи. За счет психосоматических связей это отражается в росте количества прежде всего сердечно-сосудистых заболеваний. В результате вроде бы здоровые люди среднего возраста внезапно умирают от инсультов и инфарктов. Думаю, сейчас почти каждый человек среднего возраста в России может привести примеры таких смертей среди своих бывших одноклассников и однокурсников. Похоже, в последние месяцы в России нарастает вал именно такой смертности.

Демография – очень чуткий барометр проблем общества. Она указывает на острые экономические проблемы даже тогда, когда власть твердит, что все в порядке. Демографические показатели сейчас подтверждают нашу правоту: экономика – в остром кризисе, она так и не восстановилась после весенних карантинных мероприятий, реальные доходы населения падают, миллионы людей находятся в отчаянной жизненной ситуации.

Убежден, что смена социально-экономической политики сейчас нужна стране даже больше, чем дополнительные койко-места для «ковидных» больных (хотя мест в больницах после «оптимизации» медицины тоже катастрофически не хватает). Без смены курса мы снова погрузимся в девяностые годы со всеми вытекающими последствиями, среди которых – огромная сверхсмертность.

КПРФ указывает, как нужно изменить социально-экономический курс. Среди прочего мы говорим, что прямо сейчас просто необходимо оказать мощную социальную поддержку населению в виде социальных выплат. Однако правительство, судя по его проекту бюджета на 2021 год, ничего менять не собирается.