ВЛАДИМИР ЕГОРЫЧЕВ – О ФИЛОСОФИИ ЛЕНИНИЗМА

О философии Ленина, диалектико-материалистическом мировоззрении приходится говорить снова и снова. Чем дальше в прошлое уходит историческое время В.И. Ленина, тем слабее становится инверсионный след его деятельности, тем активнее выдвигаются на передний план невежество, похабные инсинуации, грязная клевета.

В массовом обыденном сознании соотечественников за Лениным закрепили «славу» радикала, террориста, «атамана» шайки головорезов, захвативших власть в государстве, гонителя интеллигенции и палача «бедного, несчастного душки-царя». Ниспровергая Ленина антикоммунисты, глупцы и невежды стремятся ниспровергнуть социализм, сделать его лишним, ненужным, вымышленным, утопичным. Почему объединяю эти категории людей? Потому что глупцы и невежды для антикоммунистов – удобный «технический» материал: обладают громкими голосами, крепкими голосовыми связками и всегда являются «рупорами» сплетен, вымыслов, особенно антисоветских.

Философия Ленина сформировалась на духовных и революционных традициях эпохи Просвещения, русского революционного демократического движения. До конца жизни он оставался верен Знанию, Свободе и Равенству людей труда. По признанию современников, молодой Ленин сразу же вошёл в когорту революционеров как вождь рабочего класса. Развитый интеллект, высокая культура, знание иностранных языков позволяли Ленину легко находить общий язык с представителями разных социальных слоёв общества. Но наиболее ярко, наиболее выпукло он олицетворял русский пролетариат – молодой, глубоко национальный класс, класс, свободный от рутины и шаблона, от фальши и условности, характеризующийся решимостью мысли, отвагой в действиях – отвагой, никогда не переходящей в безрассудство.

Выдающееся достижение марксизма – материалистическое понимание истории – является теорией пролетарской революции, поскольку его сущность состоит в концентрированном идейном выражении того общественного бытия, которое производится пролетариатом и которое определяет всё его бытие. Оно является таковым, поскольку борющийся за освобождение пролетариат обретает в нём своё ясное самосознание. Поэтому величие того или иного пролетарского мыслителя, представителя исторического материализма, измеряется глубиной и широтой, с которой его взгляд охватывает эти проблемы, и, кроме того, – интенсивностью, с которой он в состоянии разглядеть тенденции, ведущие к пролетарской революции, обеспечивающие действенное бытие и ясное сознание рабочего класса. Если следовать этим критериям, Ленин – величайший мыслитель, которого революционное движение пролетариата выдвигало со времён Маркса.

Ленин вовсе не «обобщил», как иногда пишут, какие-то отдельные случаи, имеющие смысл, ограниченный во времени и пространстве. Напротив, действуя как истинный исторический и политический гений, он и теоретически, и исторически разглядел в проблемах развития России (от вопросов возникновения капитализма в условиях полуфеодального абсолютизма до проблем претворения в жизнь социализма в отсталой крестьянской стране) проблемы всей современной ему эпохи. А именно вступление капитализма в его высшую, империалистскую фазу и возможность обратить в пользу пролетариата решающую на этой стадии борьбу между буржуазией и рабочим классом. Взглядом гения Ленин распознал коренную проблему начала XX века – проблему надвигающейся революции.

Актуальность революции – вот коренная идея философии, всего мировидения Ленина. Исторический материализм как теоретическое понятийное выражение освободительной борьбы пролетариата мог быть осознан и сформулирован только тогда, когда его практическая актуальность уже была поставлена на повестку дня истории. Средства для устранения общественного зла не могут быть изобретены, т.е. придуманы каким-нибудь учёным, а должны быть открыты в экономических отношениях эпохи. В тот момент, когда в нищете пролетариата стала явственно различима её революционная сторона, которая и ниспровергнет старое общество. Примечательно замечание К. Маркса в одной из ранних работ, где он назвал пролетариат «материальным оружием» философии, призванным осуществить революцию (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., Т. 1. – С. 428-429). Утописты охотно разрабатывают планы будущего общественного устройства. Материалистическое понимание истории требует определения той тенденции, которая свойственна уже теперь существующему общественному порядку. Не надо разрисовывать будущее, необходимо изучать настоящее. Таким образом, исторический материализм как теория имеет в качестве своей предпосылки всемирно-историческую актуальность пролетарской революции, являющуюся основой целой эпохи, исходным пунктом её понимания и ядром марксистского учения. Ленин был единственным, кто конкретизировал марксизм, включив в это учение итоги поступательного движения исторического процесса со времени смерти Маркса, приобретшего отныне совершенно практический характер. Вот почему он является единственным по настоящее время теоретиком, выдвинутым освободительной борьбой пролетариата, такого же всемирно-исторического масштаба, как Маркс.

Социальная революция, в отличие от политической революции, в корне преобразуя общественные отношения, «стоит, – как писал К. Маркс, – на точке зрения целого», и поэтому развивается через осуществление политических революций, будучи, однако, шире любой политической революции, так как несёт в себе множество коренных преобразований в экономической, социальной, политической и духовной сферах.

Именно об этом писал В.И. Ленин, когда рассматривал понятие «завершение буржуазно-демократической революции»: «Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, «завершение» её, то есть устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию, завершение всего цикла буржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершена была лишь 1871 годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из «волн», если хотите, которая бьёт старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 19. – С. 246-247).
При этом не всякая политическая революция является составным элементом социальной революции, а лишь та, которая, говоря словами К. Маркса, имеет «социальною душу», то есть служит развитию социальной революции, и в первую очередь, смене способа производства.

«Напротив, политическая душа революции состоит в стремлении классов, не имеющих политического влияния, уничтожить свою изолированность от государства и от господства. Её точка зрения есть точка зрения государства, абстрактного целого, которое существует только в результате отрыва от действительной жизни и которое немыслимо без организованной противоположности между всеобщей идеей человека и его индивидуальным существованием. Поэтому-то революция с политической душой, в соответствии с ограниченной и раздвоенной природой этой души, организует господствующий слой в обществе за счёт самого общества» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. – М., 1995. – Т. 1. – С. 447).

«Большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1905 года», – написал Ленин 20 лет спустя (Ленин В.И. ПСС, Т. 41. – С. 6). Характер большевизма был обусловлен той полемикой, которая зародилась в самом начале его формирования. Благодаря гениальной ясности мысли, уверенной настойчивости и политическому темпераменту Ленин сыграл в ней выдающуюся роль. Были одержаны победы в трёх идеологических битвах. В отличие от революционеров-народников РСДРП считала движущей силой грядущей революции пролетариат, а не крестьянство. В отличие от «легальных марксистов» она призывала к революционным действиям и борьбе за социализм. В отличие от так называемых «экономистов» она выдвигала от имени пролетариата не только экономические, но и политические требования. В ранних работах, направленных против народников, Ленин с юношеским энтузиазмом провозгласил свою революционную веру в пролетариат. Он был не первым, кто вступил в эту борьбу. Но он был и остался единственным, кто радикально продумал до конца всю совокупность этих вопросов, единственным, кто радикально претворил в практику своё теоретическое понимание.

Взгляды «легальных марксистов» были диаметрально противоположны взглядам народников, они безоговорочно приняли марксистскую точку зрения на необходимость буржуазного, капиталистического этапа в развитии России. Но считали, что это и есть конечная цель всего революционного процесса, а дальнейший путь ведёт к замене революции реформами, с помощью которых можно постепенно прийти к социализму.

Одним из основных вопросов, вызвавших споры с «экономистами», был так называемый вопрос «стихийности» в рабочем движении. «Экономисты» считали, что рост выступлений за экономические реформы среди народных масс (профсоюзное движение, забастовки и т.д.) «стихийно» подготовят их к революции. Большевики и прежде всего Ленин утверждали, что следует не только поощрять рабочих к выдвижению политических требований наряду с экономическими, но ставить перед ними осознанную революционную цель и вести целенаправленную революционную борьбу. «Сознательность» противопоставлялась «стихийности». За теоретической дискуссией скрывался жизненно важный практический вопрос о характере и предназначении революционной партии.

Невозможность экономического врастания капитализма в социализм конкретизировала историческую задачу пролетариата по высвобождению из идеологической общности с другими классами и обретению своего ясного классового сознания. Ленин был первым – и в течение длительного времени единственным – выдающимся руководителем и теоретиком, кто подошёл к этой проблеме с центральной в теоретическом отношении и потому с практически решающей стороны – со стороны организации. Организационный план большевиков вычленял из более или менее хаотичной массы всего рабочего класса группу ясно осознающих свои цели, готовых на любое самопожертвование революционеров – партию. Организационная идея Ленина исходит из факта революции, из факта актуальности революции. Партия как строго централизованная организация наиболее сознательных элементов пролетариата – и только их – мыслится в качестве инструмента классовой борьбы в революционный период. Коммунисты, следовательно, на деле являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперёд частью рабочих партий всех стран. Другими словами, коммунисты представляют собой принявшее зримую форму классовое сознание пролетариата. Русский историк-эмигрант Фёдоров Г.П. писал в 1926 году: «Почвой большевиков была созданная Лениным железная партия. Создание этой партии было свидетельством огромных социальных возможностей. Вся страстная, за столетия скопившаяся политическая ненависть была сконцентрирована в один ударный механизм, бьющий с нечеловеческой силой» (Фёдоров Г.П. Лицо России. – Париж, 1967. – С. 117). Руководящая партия рабочего класса может выполнить своё назначение только в том случае, если в этой борьбе она постоянно находится на один шаг впереди борющихся масс, чтобы быть в состоянии указывать им путь. Но только на один шаг впереди, чтобы оставаться руководителем их борьбы.

Размышляя о современном положении коммунистических партий в России, следует отметить, что причиной краха КПСС был кризис коммунистической идентичности. Он зримо проявился, когда Хрущёв разделил КПСС на две партии – городскую и сельскую. Одновременно руководство сознательно игнорировало и даже поощряло возникновение и растущее значение рабочей аристократии, постоянно присутствующее расхождение непосредственных повседневных интересов между определёнными слоями рабочего класса. Класс, разделённый по местническим, цеховым и прочим признакам, создаёт новую дифференциацию. Слои, поднявшиеся в своём жизненном положении до мелкобуржуазного уровня и занимающие определённые должности в партийной и профсоюзной бюрократии, в местных органах власти, приобретают известное преимущество в формальном образовании, повседневных административных делах перед остальными слоями рабочего класса. Это означает, что их влияние в организациях пролетариата способствует затемнению классового сознания всех рабочих и толкает их в сторону молчаливого союза с буржуазией. В результате пролетариат уже не противостоит в своей враждебности буржуазии как единое целое (См.: Б.К. Кучкин. Философия Ленина. – «Слова и дела», 2016. – № 16 (89). – С. 5).

Не следует забывать слов Ленина о том, что «без ясной и правильной теории не может быть правильной практики». Стихия свободных рыночных отношений, идеологической сердцевиной которой является либерализм, с её возможностью применить – как правило, за солидное вознаграждение – свою энергию и таланты, являлась и является действенным оружием капитала. Советская общественно-политическая система отгораживалась от этой стихии, но вирус мещанства и частнособственнической идеологии проникал через все возможные щели и щёлочки и в наше общество.
Во второй половине 1980-х годов «рыночные» отношения стали громко заявлять о себе и в КПСС. Прием в её ряды в 1969-1970-е годы по 2—-3 миллиона новых членов привеёл к «разжижению» партии, ослаблению её идейных основ. Следствием этих процессов стала горбачёвщина, сползание к правой социал-демократии, оппортунизму и ревизионизму в теории и на практике. Опубликованный в начале августа 1991 года новый проект Программы КПСС был откровенным проявлением ренегатства...

Сегодня основная часть тех, кто восстанавливал партию в начале 1990-х, отошла от активной партийной работы либо ушла из жизни. А это был самый ответственный, самый надёжный партийный кадровый фильтр.

В условиях буржуазного окружения партии неизбежно появляются энергичные люди либерального покроя, скептически относящиеся к марксистско-ленинской материалистической идеологии и ведущие себя соответственно. Понятие долга перед партией двигает ими в меньшей степени, чем предыдущими поколениями коммунистов. А впитанные рыночные стандарты подгоняют к получению быстрого личного результата: скажем, в виде прохождения конкретного кандидата в депутаты или резкого роста своего положения на политической лестнице за счёт быстрого, но, естественно, нетребовательного увеличения численности партийных рядов. Прирост этот чаще всего осуществляется не путём привлечения рабочих от станка, а за счёт предпринимателей и обслуживающих их менеджеров. Признаем: сегодня перспективы роста рядов заманчивы почти для любого партийного руководителя.

При этом далеко не всегда есть основания говорить о позитивном.

Сотрудничество КПРФ с представителями предпринимательского класса со стороны партии базируется не на идейной основе, а на необходимости решать многочисленные материальные проблемы. Продолжает расти себестоимость выборных кампаний и партийных мероприятий. Партия обременена серьёзной недвижимостью в виде помещений для обкомов, горкомов и райкомов. Всё это требует соответствующих средств. Рынок, в том числе и политический, диктует свои правила. Власть делает всё, чтобы поставить КПРФ под свой контроль, заставить конкурировать за второе-третье места с ЛДПР, СР, «Яблоком» и другими партиями, при этом она всеми средствами обеспечивает единоличное, абсолютане лидерство «Единой России».

Здесь необходимо напомнить и судьбу европейских коммунистических партий (прежде всего Итальянской коммунистической партии и Коммунистической партии Испании). Во многом под влиянием представителей малого и среднего бизнеса они стали на путь зашиты концепции гражданского общества и рыночной экономики, выдвинули идеи «полицентризма» и независимости от политического влияния со стороны СССР. А дальше были провозглашение этими коммунистическими партиями «еврокоммунизма» и болезненные проявления «антисталинизма», легко трансформирующегося в антисоветизм. Затем последовали концентрация усилий на внутренних выборных спектаклях, снижение электоральных результатов, превращение из мощной политической силы в обыкновенных политических аутсайдеров, в заурядных «наблюдателей» (См.: Вячеслав Бороденчик. Опасность рыночного вируса в партии. – «Правда», 2017. – 28 апреля – 3 мая. – С. 3).

Итак, философия Ленина требует от партии, с одной стороны, теоретической ясности и твёрдости, чтобы оставаться на верном пути. Но, с другой стороны, она должна в то же время быть настолько гибкой и уметь учиться, чтобы в каждом, пусть даже путанном волеизъявлении масс отыскать революционный порыв. В задачу партии не входит навязывать массам некий абстрактно надуманный образ действий. Наоборот, она должна непрерывно учиться, осваивая опыт борьбы и методы борьбы масс. Но и в ходе этой учёбы она должна быть активной и деятельной, подготавливая последующие революционные действия. Мало сказать, что Ленин никогда не был политическим утопистом, он никогда не испытывал никаких иллюзий в отношении человеческого материала своего времени. В работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» (1920 г.) Ленин обращал особое внимание на то, что в условиях капитализма «чистый» пролетариат окружён массой чрезвычайно пёстрых переходных типов от пролетария, от полупролетария к мелкому крестьянину, мелкому ремесленнику, кустарю, хозяйчику вообще. Сам пролетариат делится на более и менее развитые слои – земляческие, профессиональные, национальные, религиозные и т.п. Коммунистической партии необходимо помнить, что крестьянство, естественный союзник пролетариата, постоянно возрождая буржуазию, порождает такой же по существу буржуазный карьеризм, национальный шовинизм, мещанскую рутину. Пока буржуазия не свергнута и затем пока не исчезло совершенно мелкое хозяйство и мелкое товарное производство, до тех пор буржуазная обстановка, собственнические привычки, мещанские традиции будут портить пролетарскую работу как извне, так и изнутри рабочего движения.

Превосходство Ленина в этом ключевом вопросе далеко не исчерпывается громкими словами «политическая гениальность», «практическая принципиальность» и т.п. Это теоретическое превосходство в оценке исторического процесса в целом. В деятельности Ленина на протяжении всей его жизни не было ни одного практического решения, которое не было бы прямым фактическим и логическим следствием его теоретических установок. При этом основную посылку философии Ленина составляет требование конкретного анализа конкретной ситуации. Для марксиста данное требование образует вершину подлинной теории. Тот пункт, где теория действительно осуществляется, где она – именно поэтому претворяется в жизнь, в практику.

Ленин мог руководить людьми и влиять на них потому, что им самим в исключительной мере всецело руководила и владела единая мысль, единственная цель – революция. Именно всеобъемлющая преданность идее обусловила простоту и скромность поведения, отмеченные всеми. Он был образцом аскетизма и скромности, и это долго служило примером для подражания среди членов партии. Без сомнения, Сталин был прав, характеризуя эту черту Ленина как «одну из самых сильных сторон Ленина как нового вождя новых масс» (Сталин И.В. Соч., Т. 6. – С. 55). В поведении Ленина не было никакого корыстного расчёта, бескорыстие глубоко укоренилось в его характере. Твёрдой убеждённости Ленина придавало особую силу полное отсутствие личных притязаний. Искренность простота и прямолинейность Ленина-человека наложили отпечаток и на деятельность Ленина-мыслителя. Английский философ Бертран Рассел, будущий Нобелевский лауреат, встречавшийся с Лениным в 1920 году, подчёркивал: «При встречи с ним, не зная кто он, трудно догадаться, что он наделён огромной властью или вообще в каком-нибудь смысле является знаменитым. Ленин спокоен, чужд всякого страха и совершенно лишён какого-либо своекорыстия. Он олицетворение теории. Чувствуется, что материалистическое понимание истории вошло в его плоть и кровь. Он напоминает профессора желанием сделать свою теорию понятной, а также своей склонностью к разъяснениям» (Рассел Бертран. Практика и теория большевизма. – М.: Наука, 1991. – С. 20-21).

Его исключительная образованность, искусство анализа, его выдающаяся способность выстраивать в определённом порядке факты и доводы проявлялись независимо от тонких нюансов в чередовании света и тени. В философии Ленина всё выражено ясно, чётко, блестяще, решительно. Ленин был не просто теоретиком революции. Теория у него никогда не отрывалась от действия. Он был революционером-практиком, а практика революции не допускает жалости и исключений из правила. Именно это единство теории и практики сделало Ленина личностью сложной и исключительно великой.

Менее всего Владимир Ильич походил на ортодоксального адепта, восторженно внимающего великим учителям. «Великие кажутся нам великими, – записывает он девиз газеты «Парижские Революции (1789-1794), – лишь потому, что мы сами стоим на коленях» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 29. – С. 18).

Читая записи Ленина, лишний раз убеждаешься, что философия – это культура сомнения и созидания. Поэтому вывод Владимира Ильича парадоксален: «Итог и резюме, последнее слово и суть логики Гегеля есть диалектический метод – это крайне замечательно. И ещё одно: в этом самом диалектическом произведении Гегеля всего меньше идеализма, всего больше материализма. «Противоречиво», но факт!».

И совсем, казалось, бы крамольное для ортодоксального уха: «Мысль о превращении идеального в реальное глубокá: очень важна для истории. Но и в личной жизни человека видно, что тут много правды… Различие идеального от реального тоже не безусловно»; «…мир не удовлетворяет человека и человек своим действием решает изменить его». Иными словами, «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его». А посему, пишет Ленин в другом месте, «продолжение дела Гегеля и Маркса должно состоять в диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники» (Там же, С. 104, 131, 194, 195, 215).

Знал бы он, что пройдёт два десятка лет и все эти «гегелевские штучки» будут выведены официальными «теоретиками» за рамки – упрощённой для всеобщего понимания – марксистской философии в силу их «непонятности», а диалектика – важнейший инструмент познания действительности – частенько превратится в схоластику, в умение уйти от ответа и запутать самый простой вопрос…

Нынешняя историческая публицистика пытается убедить нас в том, что накануне Первой мировой войны, набрав беспрецедентные темпы развития, страна вошла в один ряд с наиболее развитыми державами мира. И на сакраментальный вопрос – «Какую Россию мы потеряли?» – даётся предельно ясный ответ: «процветающую» и «благостную».

В самом деле, гордиться было чем. Значительно возросли производство зерна, добыча угля и нефти, выплавка чугуна и стали, протяжённость железных дорог, численность учащихся. Но у цифр есть своя магия. «Если нищему, имеющему три копейки, – иронизировал по этому поводу Ленин, – вы дадите пятачок, увеличение его «имущества» сразу будет «громадное»: на целых 167 %. Но надо сравнивать «не сегодняшний наш пятачок со вчерашним нашим алтыном, а данные, сравнивающие то, чтό мы имеем, с тем чтό необходимо цивилизованному государству…». Иначе это будет «глупой казённой игрой в цифирьки…» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 23. – С. 20, 125, 126). Почитайте вышедшую в 1915 году в Петрограде книгу «Северо-Американские соединённые штаты и Россия». В ней не проценты, а цифры производства на душу населения. Так вот, будучи крупнейшим экспортёром зерна, Россия производила его «на душу» почти вчетверо меньше Канады, втрое меньше Аргентины и вдвое – США. Иными словами, страна вывозила хлеб за счёт недоедания собственного населения. Столь же удручающими были и другие цифры. По общей численности крупного рогатого скота, лошадей и свиней Россия уступала США почти в 5 раз. По добыче угля – более чем в 17 раз, нефти – более чем второе, по выплавке стали – более чем в 7 раз, по протяжённости железных дорог – более чем в 6 раз, по числу учащихся – почти втрое. И всё это без пересчёта на душу населения. Так что с «процветанием» было плохо. Не очень-то получилось и с «благостностью»: столыпинская реформа внесла вопрос о собственности, о земле в каждый крестьянский дом. Смута вошла в каждую семью…

Но может быть, этого не знали в «верхах»? Знали. В апреле 1914 года депутат Думы граф Мусин-Пушкин делился своими наблюдениями с наместником на Кавказе, графом Воронцовым-Дашковым: «Революцию никто не хочет и все её боятся… Но все приходят к убеждению, что она неизбежна, и только гадают, когда она наступит и что послужит толчком» (Аврех А.Я. Царизм и IV Дума. – М., 1981. – С 110).

Весьма информированный и опытный интриган князь М. Андроников докладывал великому князю Николаю Николаевичу: «Конечно, путём репрессий и всякого рода экзекуционных и административных мер удалось загнать в подполье на время глубокое народное недовольство, озлобление, повальную ненависть к правящим, – но разве этим изменяется или улучшается существующее положение вещей?» (Государственная деятельность П.А. Столыпина. Сб. статей. – М., 1994. – С. 141). Вместо решения неотложных проблем российская «элита» втянула страну в разрушительную войну, против которой яростно выступали Ленин и большевики.

***

Среди гениальных черт Ленина особое место занимает величайшее искусство политического стратега и политического тактика. Его дальновидности, проявлявшейся в умении заранее предвидеть ход событий в самых непредсказуемых ситуациях, соответствовала исключительная интуиция, которая подсказывала ему, где, когда и каким образом нанести удар или отступить. В течение примерно 20 лет Ленин разработал концепции и методы борьбы пролетариата за власть в России под руководством опытной и преданной своему делу рабочей партии. Конкретные способы сочетания пропаганды и агитации, проведения забастовок и демонстраций, формирование классовых союзов, укрепления партийной организации, решения вопросов национального самоопределения, анализа внутри- и внешнеполитической ситуации, характеристики уклонов, использования парламентской деятельности, подготовки вооружённого восстания – все эти нововведения, рассматриваемые зачастую как просто «практические» меры, на самом деле представляли решающее теоретическое продвижение по развитию марксистской теории.

Вся жизнь В.И. Ленина – это последовательное применение материалистической диалектики, диалектического метода к основным вопросам общественного развития. Поэтому можно с полным основанием говорить о ленинизме как новой фазе в развитии диалектики. Ленин не только восстановил чистоту марксизма, но и развил марксистское учение, конкретизировал и сделал его более содержательным и зрелым. Ленинизм – это теория исторического материализма, поставленная на повестку дня пролетарской борьбой. «И всё же, хотя Ленин был великим – быть может, величайшим во все времена – революционером, в основе его гения лежало созидательное, а не разрушительное начало, – пишет известный английский историк Эдвард Карр в своей 14-томной работе «История Советской России». – Участие Ленина и большевиков в деле свержения царизма было незначительным. Они не сыграли существенной роли в свержении Временного правительства. С июля 1917 года падение Временного правительства стало неизбежным. То главное, чего достиг Ленин, осуществилось после бескровной победы революции в октябре 1917 года и свидетельствует о великой созидательной роли этого государственного деятеля» (Карр Э. История Советской России. Кн. 1: том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. – М.: Прогресс, 1990. – С. 40). Построение первого в истории человечества государства трудового народа – государства рабочих и крестьян, государства социальной справедливости, социалистического государства – есть практическая реализация философии В.И. Ленина, материалистического понимания истории.

Владимир ЕГОРЫЧЕВ, кандидат исторических наук

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.