В. Миняшев. Почему «евролеваки» теряют популярность
В среде современных социалистических партий, движений и организаций можно выделить два идеологических направления: традиционные левые и так называемые «новые левые». Для начала раскроем эти термины.
Под традиционными левыми я понимаю все те политические силы, главной целью программы которых является перераспределение собственности от имущих общественных классов в пользу классов трудовых и эксплуатируемых. Я сознательно избегаю здесь термина «пролетариат», так как общеизвестно, что не все социалисты в истории и современности левого движения являются марксистами. Однако всех традиционных левых объединяет главная цель — перераспределение собственности. Классическим примером традиционной левой партии в России является КПРФ. Главная цель этой партии после прихода к власти — национализация природных ресурсов и стратегических отраслей экономики, то есть переход их в руки государства. Это не исключает поддержку малого и среднего предпринимательства.
Под «новыми левыми» понимаются те партии и группы, которые подменяют борьбу за перераспределение собственности борьбой за права различных меньшинств: национальных, сексуальных, феминизмом. Идеология новых левых возникла в 1960-е годы в сытой тогда Европе. С улучшением уровня жизни пролетариата, крестьянства и трудовой интеллигенции коммунистические и социалистические партии Европы стали терять поддержку. Так возникло течение «новые левые», которые решили, что традиционные трудовые слои перестали быть революционны и оппозиционны, а следовательно, левым партиям нужная новая социальная опора. Эту опору они увидели в феминистках, мигрантах, национальных меньшинствах и ЛГБТ-движении. Последнее тогда только возникало. С тех пор образ европейского левого политика связан с феминизмом, гомосексуализмом, дискриминацией коренного населения Европы.
Напомню, что КПРФ противостоит всем этим явлениям. В ее программе, напротив, есть защита традиционных семейных ценностей. Более того КПРФ выступает за признание государствообразующего статуса Русского народа на законодательном уровне. В 2000-е годы депутат Госдумы от КПРФ Сергей Собко представлял Россию в Парламентской ассамблее Совета Европы. Там рассматривался вопрос о правах сексуальных меньшинств. Большинство фракции «Объединенные левые», куда входят в ПАСЕ депутаты от КПРФ, выступили в поддержку этого вопроса, но Сергей Собко возразил им и отказался выступать с позицией фракции, выразив особое мнение партии КПРФ. От многих критиков КПРФ можно услышать, что наша партия «несовременная», так как не соответствует идеологии «новых левых» или евролеваков, как их тоже принято называть. Однако обоснована ли эта критика? Для ответа на этот вопрос проанализируем результаты выборов в России и Европе.
На выборах в Государственную Думу в качестве евролевацкой партии выступала «Российская партия свободы и справедливости» Максима Шевченко, отколовшегося от единого блока левых сил во главе с КПРФ. Как новую левую нам позволяет классифицировать ее русофобская позиция Максима Шевченко по национальному вопросу. Он неоднократно открыто выступал за дискриминацию русского народа в национальных республиках. В частности, за обязательность изучения всеми учащимися средних школ местных национальных языков с экзаменом под угрозой неполучения аттестата. Подобная практика существовала в Татарстане все 1990-е и 2000-е годы. Ее желает вернуть Максим Шевченко и его друзья.
Итоги выборов в России вынесли жесткий приговор евролевацкой идеологии: если КПРФ получила на выборах 18,93% голосов и провела девять депутатов в одномандатных округах, то РПСС набрала всего 0,77% и не провела ни одного одномандатника. Ни в одном регионе, даже там, где процент фальсификаций был низким, партия Шевченко не смогла преодолеть 5% барьер. Таким образом русский народ и другие народы России вынесли приговор евролевацко-русофобской партии Максима Шевченко. Не спасло РПСС и наличие в списках ее кандидатов и «нацмен-наци» — националистов малых народов России.
Не менее разгромное поражение новые левые потерпели в Германии. Впервые с 2005 года Левая партия Германии не смогла преодолеть барьер в 5%. Лишь благодаря мягкому немецкому избирательному законодательству эта партия будет представлена в бундестаге. Избирательный закон Германии допускает партию, которая смогла провести трех депутатов по одномандатным округам к распределению мест и по партийным спискам, даже если та не преодолела 5-процентный барьер.
Левая партия Германии — это преемник Социалистической единой партии Германии, правившей в ГДР. Однако после аннексии Германской демократической республики со стороны ФРГ в партию влилось большое количество троцкистских и евролевацких групп. Чем больше в повестке партии присутствовали евролевацкие ценности, тем меньшую поддержку у избирателей она находила. В 2005 году партия набрала 8,7%, в 2009 году — 11,9%. Затем рейтинг партии стал падать: 2013 — 8,6%, 2017 год — 9,2%. Особенно чувствительным стали выборы 2017 года. В них третье место с результатом в 12,6% голосов заняла ультраправая партия «Альтернатива для Германии». При этом, как показали исследования социологов, к этой партии ушло большое количество электората левых.
Одна из лидеров партии Сара Вагенкнехт объясняет это так: до 2009 года партия воспринималась, как региональная восточно-германская, защищающая интересы восточных немцев, страдающих от перехода к капитализму. Когда партия стала действительно общегерманской, она заразилась евролевацкой повесткой: феминизмом, защитой геев и мигрантов. Результатом стала утрата традиционного электората — восточных немцев, живущих традиционными ценностями, но выступающими против капитализма. По мнению Вагенкнехт, партии стоит перестать нести евролевацкую повестку, а сосредоточить свои усилия на защите интересов трудящихся, против пенсионной реформы (https://www.ng.ru/kartblansh/2021-06-10/3_8171_kartblansh.html).
На мой взгляд, Сара Вагенкнехт права. Если партия, называющая себя левой, защищает арабов и турков, защищает сексуальные меньшинства, поддерживает закон о домашнем насилии, по которому немецкого рабочего можно выселить из его собственного жилья по одному обвинению жены или сожительницы, то зачем немецким гетеросексуальным мужчинам — трудящимся такая партия? Что это за левая партия, для которой главный враг – это белый гетеросексуальный мужчина, а не капиталист-буржуй. Боюсь сам Карл Маркс бы назвал такую партию оппортунистической, если не реакционной. В таком случае немецкий трудящийся скорее проголосует за националистов с их социальной повесткой.
К слову, о миграции. Тот же Максим Шевченко ругает КПРФ и Г.А. Зюганова за позицию по русскому вопросу, за отступление от принципа интернационализма. Однако интернационализм – это когда трудящиеся разных стран борются против капитализма, а не когда рабочие одной страны массового переезжают в другую страну, готовые работать за более низкие зарплаты. Последнее скорее похоже на международное штрейкбрехерство.
Таким образом все обвинения КПРФ в отступлении от интернационализма, в «несовременности» идеологии беспочвенны. Наоборот, идеология «новых левых» в мире теряет популярность, а традиционная левая повестка как никогда актуальна на фоне мирового экономического кризиса, вызванного коронавирусом.
Идеи новых левых теряют популярность еще и потому, что если в 1960-е годы выступление против традиционных ценностей воспринималось в консервативной Европе, как субкультурный вызов, сложившемуся порядку, то сейчас, феминизм, мультикультурализм, поддержка однополых браков стали мейнстримом — ценностями правящей элиты. Причина в том, что молодежь красного мая 1968 года стала политической и бизнес-элитой, а транснациональные корпорации активно финансируют феминисток и ЛГБТ-движение.
Виктор МИНЯШЕВ, кандидат исторических наук, г. Самара
Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.