ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ. Интеграция с оглядкой

Очередная встреча глав республик Центральной Азии не приблизила консолидацию региона вокруг общих целей развития. Ревниво оберегая собственные полномочия, местные элиты в действительности превращаются в послушные орудия внешних игроков.

Руководители постсоветских государств, получившие власть в результате развала единой страны, напоминали Герострата. Во имя ложно понимаемого суверенитета и иллюзии полного могущества они разрушали истинные основы благополучия и прогресса своих народов. Это, в частности, касается уничтожения сложившегося в советское время народнохозяйственного комплекса. Причём связи рвались не только с отдалёнными республиками, но и с ближайшими соседями.

Печальный пример этой гибельной логики продемонстрировали страны Центральной Азии. Отгородившись друг от друга непроницаемыми барьерами, они расправились с такими замечательными достижениями, как объединённая энергосистема Средней Азии. Включая свыше восьмидесяти электростанций в пяти республиках, она не только обеспечивала максимально эффективное использование энергоресурсов путём перетока электроэнергии и регулирования пиковых нагрузок, но и позволяла рационально эксплуатировать запасы воды для нужд сельского хозяйства.

Давно известно, что отказ от консолидации ресурсов и сил ради индивидуальной выгоды в конечном итоге бьёт по самому «индивиду». Это доказал распад объединённой энергосистемы и множество других событий, когда власти действовали по принципу «моя хата с краю». Серьёзные межгосударственные конфликты и упущенные возможности развития били по простым жителям, в то время как правители рассуждали о независимости.

Несколько лет назад появилась слабая надежда, что властные элиты наконец одума-лись. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев выступил с инициативой регулярных саммитов глав государств региона. Первая такая встреча прошла в 2018 году в столице Казахстана, вторая — год спустя в Ташкенте. Третий саммит должен был состояться в прошлом году в Киргизии, но из-за пандемии коронавируса его отменили. В результате руководители республик встретились в августе года нынешнего, а местом переговоров стала курортная зона «Аваз» в туркменском городе Туркменбаши (бывший Красноводск).

Выступления участников саммита были проникнуты пафосом, все они не упускали возможности вспомнить о 30-летии независимости своих стран. «Сегодня решается дальнейшая судьба нашего общего дома — Центральной Азии. Тридцать лет мы идём рука об руку, помогая друг другу в трудные моменты», — например, заявил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Звучали в речах правителей и довольно интересные идеи. Так, глава Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов предложил создать региональный центр вирусологии и эпидемиологии, его киргизский коллега Садыр Жапаров призвал к комплексному и эффективному использованию водно-энергетических ресурсов. Задумку поддержал Токаев, отметивший необходимость восстановления межгосударственного водно-энергетического консорциума. Также президент Казахстана выдвинул идею создания оптово-распределительных и агрологистических центров, приведя в пример уже действующий на казахско-узбекской границе центр торгово-экономического сотрудничества.

Однако дальше деклараций дело не пошло. В совместном заявлении, принятом по итогам встречи, содержатся общие фразы о важности наращивания взаимного товарооборота, углубления сотрудничества в транспортно-транзитной сфере, укрепления безопасности и стабильности и т.п. Это лишний раз подчёркивает ограниченность существующего формата взаимодействия. С началом центральноазиатских саммитов многие наблюдатели ожидали, что на их базе будет создано некое интеграционное объединение, которое позволило бы начать работу над совместными проектами на постоянной основе. Спустя три года после первой встречи связи ограничиваются символическим общением глав республик, причём постоянно подчёркивается консультативный характер данных мероприятий.

Как результат, внутрирегиональное сотрудничество остаётся очень слабым. Из суммарного внешнеторгового оборота пяти республик, составившего в прошлом году 145,5 миллиарда долларов, на торговлю между ними пришлось лишь 12,2 миллиарда — 8,4 процента. Это несколько выше показателей предыдущих лет, но даже близко не стоит к советскому времени, когда внутрирегиональная торговля составляла свыше 20 процентов от общего товарооборота.

У некоторых республик пропорция ещё ниже. Например, у Казахстана — 5,5 процента, у Туркмении — 4,5 процента. Ни одно из государств Центральной Азии не имеет соседа по региону в качестве главного торгового партнёра. Крупнейший региональный партнёр Казахстана — Узбекистан — занимает лишь девятое место среди его экономических «компаньонов». Годами остаются на бумаге такие амбициозные планы, как строительство железной дороги Китай—Киргизия—Узбекистан или совместные гидроэнергетические проекты Узбекистана с Киргизией и Таджикистаном. Все экономические интеграционные проекты, в которые вовлечены страны региона, инициированы извне — будь то договор о зоне свободной торговли СНГ, Евразийский экономический союз или ВТО.

Мало того, в отношениях между республиками продолжаются трения, иногда перерастающие в открытые столкновения. Например, пограничный спор между Бишкеком и Душанбе привёл весной этого года к военному конфликту — с артиллерийскими дуэлями и гибелью свыше полусотни человек с обеих сторон.

Отсутствие воли правящих кругов к сближению резко снижает защитные возможности республик перед внутренними и внешними угрозами. Кроме того, они становятся марионетками в руках сил, находящихся очень далеко. И замыслы этих сил далеко не всегда соответствуют интересам региона. Так, попытки США закрепиться в Центральной Азии могут втянуть её в опасное соперничество Вашингтона с Пекином. Говорить о полноценном суверенитете здесь не приходится, но внешние атрибуты власти, видимо, значат для руководителей больше, чем поиск путей к сближению на благо народов.

Сергей Кожемякин