"Талибан" грозит соседям

Опасность вторжения боевиков из Афганистана, о которой долго говорилось как о возможном следствии победы талибов, приобретает реальные черты. Новое афганское руководство обвиняет Душанбе во вмешательстве в дела страны и стягивает силы к границе.

На южных рубежах постсоветского пространства, похоже, реализуются самые негативные сценарии. 26 сентября заместитель главы талибского правительства Абдул Гани Барадар выступил с резкими заявлениями в адрес соседней республики. «Таджикистан вмешивается в наши дела, но на каждое действие есть противодействие», — сообщил он.

Перед этим воинственную запись в своём «Твиттере» сделал замминистра информации кабульского кабинета Забиулла Муджахид. По его словам, спецподразделения Исламского эмирата в составе тысяч бойцов переброшены в граничащую с Таджикистаном провинцию Тахар. Сама республика в сообщении Муджахида, правда, не упоминалась, а причиной передислокации названо «устранение угроз безопасности».

Тем временем ряд СМИ со ссылкой на источники в таджикской погранслужбе сообщили о готовящихся атаках на территорию Горно-Бадахшанской автономной области. Как утверждается, их могут совершить боевики «Джамаат Ансаруллах»*. Эта группировка в основном укомплектована выходцами из Таджикистана и, действуя в союзе с талибами, установила контроль над несколькими уездами афганской провинции Бадахшан. На размещённых ранее в интернете видеороликах её боевики грозили перенести джихад через границу.

Этим событиям предшествовала жёсткая реакция таджикских властей на победу талибов. С момента смены власти в Кабуле они обвиняют исламистов в репрессиях и открыто поддерживают повстанцев из провинции Панджшер. Напомним: последние под руководством Ахмада Масуда и бывшего вице-президента Амруллы Салеха не признают власть «Талибана», ведя с ним вооружённую борьбу. Чтобы подчеркнуть своё неприятие нового режима, в Душанбе делали такие демонстративные шаги, как воздание посмертных почестей двум лидерам антиталибской борьбы: возглавлявшему Северный альянс Ахмад Шаху Масуду и экс-президенту Афганистана Бурхануддину Раббани. Своим указом от 2 сентября президент Эмомали Рахмон удостоил их высшей государственной награды республики — ордена Исмаила Самани.

Эту позицию представители Таджикистана транслировали не только внутри республики, но и на международных форумах, включая саммиты ШОС и ОДКБ. А 24 сентября Рахмон построил вокруг критики талибов своё виртуальное выступление на сессии Генассамблеи ООН. По его словам, приход к власти талибов, которых, как не преминул напомнить президент, Совет Безопасности ООН внёс в список террористических групп, «ещё больше усложнил и без того непростой геополитический процесс в регионе». Новая власть, продолжал Рахмон, нарушает права многих этнических групп, особенно таджиков, и ограничивает свободу граждан. «Речь идёт о массовых убийствах мирных жителей, бывших сотрудников национальных сил безопасности и госслужащих Афганистана», — заявил он.

Назвав ситуацию в Панджшере гуманитарной катастрофой, Рахмон обвинил международные правозащитные организации в пассивности. Свою речь президент завершил предупреждением о том, что террористические группировки используют нестабильную ситуацию для укрепления своих позиций. «Афганистан стоит на опасном пути превращения вновь в рассадник международного терроризма», — заключил он.

Схожие заявления сделал глава таджикского МИД Сироджиддин Мухриддин, принявший участие в диалоге высокого уровня в Нью-Йорке. Дипломат призвал страны мира и международные организации положить конец «мучениям и беззаконию в отношении жителей Панджшера».

Можно согласиться с мнением ряда комментаторов, считающих, что столь бескомпромиссный подход Душанбе вызван стремлением Рахмона и его ближайшего окружения закрепить свою власть. Выступая в роли защитника таджиков по ту сторону границы, они распаляют националистические настроения и отвлекают население от социально-экономических проблем.

Талибы же расценивают это как посягательство на свою власть. Таджики являются второй по численности этнической группой Афганистана. Из-за того, что последняя перепись в стране проводилась в 1979 году, их точная доля в населении неизвестна и оценивается в 30—40 процентов. Рахмон и вовсе утверждает, что таджиков в стране «более 46 процентов». Как бы то ни было, таджикская община представляет собой влиятельный фактор афганской политики, и новая власть ревниво воспринимает любые попытки им воспользоваться.

Прогнозировать, чем закончится нынешнее обострение, сложно. В критике талибов Душанбе пока не находит союзников. К примеру, Узбекистан приветствовал создание временного правительства в Кабуле и выразил готовность «к развитию конструктивного диалога». В онлайн-выступлении на заседании сессии Ген-ассамблеи ООН президент Шавкат Мирзиёев сообщил о возобновлении поставок в Афганистан электроэнергии, нефтепродуктов и других товаров, а также призвал мировое сообщество не допустить изоляции страны.

А руководство Киргизии первым из республик региона отправило в Кабул делегацию во главе с заместителем председателя Совбеза Таалатбеком Масадыковым и руководителем отдела внешней политики администрации президента Жээнбеком Кулубаевым. Гости провели переговоры с Барадаром и другими лидерами талибов, а также передали груз гуманитарной помощи «от имени народа Киргизии». В свою очередь президент республики Садыр Жапаров заявил о приверженности Бишкека дружественным отношениям с Афганистаном.

Так или иначе, обстановка в регионе накаляется. Причём главными жертвами возможного конфликта станут не политические элиты, а простые жители.

Сергей Кожемякин