О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ БНР
TUT.BY 19 марта текущего года, ссылаясь «на заявление лидера движения «За Свободу» Юрия Губаревича на пресс-конференции организаторов мероприятия в Минске» сообщил, что «концерт на День Воли в Минске пройдет 24 марта на одной из разрешенных площадок для массовых мероприятий — в Киевском сквере». По словам Губаревича, «несмотря на все отказы от городских властей, мероприятию под бело-красно-белыми флагами в Минске быть».
Общие расходы на это «исторические значимое» мероприятие он оценил в пять тысяч долларов.
Для бело-красно-белых «знатоков белорусской истории» публикуем эти фактурные материалы, которые может быть помогут им начать лечить амнезию.
Политическая и экономическая несостоятельность провозглашения Белорусской Народной Республики
Провозглашённая 9 марта 1918 года Исполнительным комитетом Всебелорусского съезда Белорусская Народная Республика так и осталась идеей, без реальных государственных институтов, без целостной законодательной базы, обеспечивающей функционирование реальной системы органов власти на определённой территории и осуществление внутренней и внешней политики. У неё отсутствовали четко обозначенные государственные границы и пограничная служба, собственная армия, судебная, налоговая, бюджетно-финансовая системы и другие важнейшие атрибуты государства. Заменить эти ведомства наличием «дзяржаўных» бланков, печатей, двумя тысячами напечатанных паспортов, флага, правительства, некоторым количеством дипломатических представительств, миссий и т.д. – нельзя.
Среди внешнеполитических причин, негативно влиявших на формирование БНР, было категорическое нежелание соседних стран видеть на карте мира суверенную и независимую Беларусь в этнографических границах проживания белорусов. Немцы планировали аннексировать Беловежскую Пущу, присоединить к Восточной Пруссии Виленщину и Гродненщину. Украина имела виды на наши южные земли, Литва – на северо-западные. Польша взяла явный курс на возрождение II Речи Посполитой, который означал автоматическое вхождение белорусских территорий в состав польского государства.
Вполне закономерно, что усилия лидеров БНР на международной арене имели незначительный успех. Официальные миссии правительства «БНР» имелись в следующих городах и странах: Париж, Берлин, Прага, Рига, Ревель, Копенгаген, при «Украинском Правительстве», при «Галицийском Правительстве», при «Грузинском Правительстве». Имелись белорусские представительства на Дону, Кавказе и Советской России. Так же посылались специальные делегации в Берлин к фракциям Рейхстага, в Берн к Швейцарскому союзному совету, в Копенгаген к фракциям Рикстага, в Варшаву к Раде Регенцийной, в Киев к гетману Скоропадскому и к Литовской Тарибе, находившейся на тот момент в Вильно. Хотя «отношение всех правительств Европы, за исключением Польского, к Правительству БНР вполне доброжелательное», но «De jure» Белорусскую Народную Республику признали только Финляндия и Украина. Заверения некоторых историков и публицистов Беларуси о дипломатических победах Белорусской Народной Республики на международной арене не имеют документальных архивных подтверждений, а открытие представительств и миссий за границей ещё не означало дипломатического признания БНР со стороны стран, давших согласие на их размещение.
Точно известно, что попытки установить рабочие контакты со странами Антанты закончились ничем. Ни на межсоюзническом совещании в Яссах (1918), ни на Парижской мирной конференции (1919) статуса официального участника белорусская делегация не получила. Один из лидеров БНР Антон Луцкевич указывал, что французские дипломаты прямо говорили белорусским представителям: «Если бы Вы имели хоть клочок земли, где бы Вы были хозяевами, вопрос о международном признании независимости БНР был бы решён положительно и Вам была бы дана помощь». Об этом же говорил в своём докладе министр обороны БНР «Въ Советъ Народных Министров Белорусской Народной Республики Г. Министру Финансов пану Захарко» от 15 11 1919 года, в котором он объясняет причины отказа стран «Согласія» «Белорусскому Правительству» материальной и финансовой помощи. Отказ мотивировался тем обстоятельством, что «белорусское правительство не имеет ни территории, ни войска, ни управляемых…».
Откровеннее всех в этом вопросе был один из председателей правительства БНР Александр Цвикевич:
«Пакуль мы з жалям павінны зазначыць, што ўласнай Дзяржавы сваей, у поўным значэньні гэтага слова, народ беларускі яшчэ не мае».
Он так говорил об отношении к БНР западных дипломатов и политиков:
«Дзе вашае войска, пытаюцца яны ў першую чаргу? Дзе ваша тэрыторыя і вашы грамадзяне? Дзе ваша гістарычнае мінулае, ваша культура? І беларуская дацяперашняя дзяржава, к свайму «стыду», ня можа паказаць ні свайго войска, ні гармат, ні кулямётаў, ня можа распараджацца адпаведнай яго мапе тэрыторыей».
Запад давал понять, что он видит в членах Рады БНР своих единомышленников и геополитических союзников в борьбе с Советской Россией. Но принять их в качестве законного правительства Беларуси не мог, ибо они не обладали легитимным правом представлять белорусский народ и требовали признать независимость не существующего государства.
Европейская практика показала, что переход в формат буржуазно-демократического государственного устройства всегда подразумевал наличие сложившегося титульного этноса, национальные вожди которого вели за собой народные массы на совершение буржуазно-демократических преобразований.
У белорусского народа на то время ещё окончательно не оформились нация и национально-литературный язык, национальное сознание и самосознание, национальный характер и национально-этнические стереотипы, только начала складываться антитеза «мы» и «они». Это было, с одной стороны.
С другой стороны – многовековая польская экспансия привела к тому, что на территории Беларуси практически отсутствовала национальная белорусская буржуазия, без наличия которой говорить о белорусской буржуазно-демократической республике было дилетантством и шарлатанством. Не было не только национальной белорусской буржуазии, но в целом отсутствовал национальный класс собственников, способный сформулировать экономическую политику национального государства. Наиболее состоятельными людьми белорусских земель являлись помещики, которые, как правило, по своей национальной принадлежности относились к этническим полякам, или таковыми себя считали. Им принадлежало 70% земли в послереволюционной Беларуси.
Получение Беларусью суверенитета на то время означало в реальности установление диктатуры польского панства, которое бы в самое ближайшее время воссоединилось со своей «метрополией».
Фабриками и заводами владели поляки, немцы, россияне, евреи…, но только не белорусы. Банкирами, финансистами, владельцами питейных заведений, экономами в поместьях и ремесленниками в городах в основном были евреи. И зачем полякам, немцам, евреям…, обладавшим реальным экономическим господством в регионе, власть белорусских националистов, государственный белорусский язык, доминирование белорусской культуры в повседневной и политической жизни?
… Послевоенная экономическая разруха белорусского края также явно не благоприятствовала обретению им независимости, так как вся Беларусь во время войны представляла собой поле битвы двух армий, дополненное после её завершения польской интервенцией. Была уничтожена хозяйственная инфраструктура, эвакуировано около 250 учебных заведений и только 8% их вернулось обратно. За годы войны из 1282 крупных заводов и фабрик по тем или иным причинам ликвидировались 836 К примеру, в Оршанском округе было 22 предприятия, осталось только 2. В Минске из 7 кирпичных заводов осталось 2, из 6 металлообрабатывающих продолжал работать 1… Зарплата упала в 2 раза, посевные площади в стране сократились по регионам от 15,5 % до 20-25 %, количество скота на 30-40 % в сравнении с довоенным периодом. Разруха в промышленности и сельском хозяйстве дополнялась развалом транспорта: было взорвано значительное количество железнодорожных мостов, вокзалов и водокачек, выведены из строя телефон и телеграф, разрушены многие депо и железнодорожные мастерские… В российскую армию было призвано 800 тысяч человек, из них погибло более 100 тысяч и неизвестно сколько оказалось в плену. Число беженцев-белорусов было около 2 млн. человек, многие из них продолжали оставаться в России.
Немецкие оккупанты построили на территории Беларуси узкоколейки и вывозили из неё всё, что можно и что нельзя: лес, скот, зерно, оборудование промышленных предприятий… даже чернозём и консервные банки. Все лучшие лошади у крестьян были забраны, а у оставшихся срезались гривы, хвосты и сдавались немецким властям. Оккупанты установили тотальный контроль за всей экономической деятельностью жителей белорусских земель. Ими была объявлена всеобщая трудовая повинность. Непомерные налоги буквально душили белорусов. Ежедневно с каждой коровы надо было сдать фунт масла и одно яйцо с курицы. В Полоцком районе налогом был обложен весь домашний скот, не исключая кошек и собак: за корову или лошадь взимали по 15 руб., за кошку или собаку по 3 рубля. Весь урожай на белорусской земле был объявлен собственностью Германии. Каждому жителю оставляли 0,35 % пуда зерна в год, а остальное изымалось. Для завоёванных областей немцы выпустили специальные деньги – ост-рубли. Это были не имеющие никакой ценности бумажки, за которые население обязывалось отдавать продукты. За отказ принимать эти «фантики» полагался штраф и тюремное заключение.
За малейшее недовольство или сопротивление следовало немедленное наказание: пороли, вешали, сжигали деревни, накладывали контрибуцию на города. К примеру, деревню Новосёлки в районе Орши немецкие солдаты окружили, подожгли и уничтожили всех жителей от мала до велика. Такая же участь постигла и хутор Сироватка в Могилёвской губернии…
Можно себе представить реакцию обобранных и избитых белорусов на призывы сторонников БНР, приезжавших к ним под охраной немецких войск, строить белорусскую независимость и разговаривать на белорусском языке!
Не менее разрушительными для Беларуси были и действия польских воинских частей. После Октября 1917 года их командование тесно взаимодействовало с польскими националистическими кругами, ставившими своей целью возродить новую Речь Посполитую и включить в её состав Беларусь.
Реализуя замыслы варшавской знати, солдаты и офицеры корпуса Довбор-Мусницкого по согласованию с немцами на оккупированных территориях создавали свои порядки, которые фактически возвращали население в худшие времена первой Речи Посполитой (особенно бесчинствовали легионеры). Дошло до того, что Рада БНР 18 апреля 1918 года послала телеграмму по радио в адрес «I. Германского Канцлера и II. Польской Рады Регинцийной в Варшаве» о том, что на белорусских землях «…подвергается жестокой реквизиции все без исключения имущество… Мало того, на почве национальной розни воздвигаются гонения и издевательства над местным населением, возвращаются наихудшие времена крепостного права: крестьян порют, сажают в тюрьмы, без суда и следствия вешают… Помещиков назначают полновластными хозяевами над деревнями и целыми волостями. Все демократические крестьянские организации разгоняют, а честных работников, преданных народным интересам, арестовывают… Такого насилия, которое творят польские легионы в Белоруссии, быть не должно»
Немаловажное значение имело и то, что на территории Беларуси проживало значительное количество людей других национальностей, в своей основной массе отрицательно настроенных к независимости БНР.
Не добавляло популярности руководителям БНР их нежелание решать проблемы крестьян, которые землю так и не получили, в ряде случаев её даже возвращали помещикам, а также то, что белорусское духовное возрождение, инициированное Радой БНР, происходило в основном на литвино-католической основе, а не на белорусско-православной (часть учебников была издана на латинице, история Беларуси уходила корнями в ВКЛ и Речь Посполитую…). Так, 13 декабря 1917 года двухчасовую лекцию по истории Беларуси делегатам 1-го Всебелорусского съезда читал не известный академик Ефим Карский (почётный председатель съезда), а ярый сторонник литвино-католической концепции истории белорусского народа ксёндз Винцент Годлевский. Газета «Белорусская рада» от 16 декабря 1917 года сообщала, что лекция ксендза Годлевского о «Литовско-Белорусском княжестве социалистами всех течений» была выслушана с полным вниманием к «истории Белорусского народа».
Таким образом, в Беларуси и за её пределами отсутствовали экономические и политические предпосылки для создания независимого белорусского буржуазно-демократического государства. Провозглашение Белорусской Народной Республики произошло при отсутствии юридической легитимности, экономических предпосылок и политических условий на оккупированных территориях, где деятели белорусского национального движения, объявившие о независимости Беларуси, чувствовали себя комфортно за немецкими штыками и могли не считаться с мнением народных масс и объективным развитием политических процессов.
Немецкие оккупанты, «адраджэнне» Беларуси и белорусский народ
Нелигитимность провозглашения Белорусской Народной Республики, отсутствие государственных институтов определили её политическое положение и характер деятельности на начальном этапе: функции работников аппарата БНР ограничивались представительскими полномочиями при германской оккупационной администрации и решением под контролем немцев некоторых задач в области культуры и образования, оказание помощи населению.
Но к середине мая 1918 года картина меняется. Немцы решили с помощью лидеров набирающего силу белорусского национализма ослабить проникновение поляков на Восток и нейтрализовать народный партизанский фактор в Беларуси. В данной ситуации совпали интересы германских оккупационных властей и руководителей БНР. Последние надеялись при поддержке немцев провести белорусизацию населения и превратить БНР из политического фантома в признанное мировым сообществом независимое белорусское государства.
22 мая 1918 года немецкие войска под угрозой применения оружия заставили покинуть пределы Беларуси своего бывшего союзника 1-й польский корпус Иосифа Довбор-Мусницкого, который вёл боевые действия в целях присоединения белорусских земель к Польше. 27 мая 1918 года командующий X немецкой армией генерал Эрих фон Фалькенгайн пригласил в свою резиденцию руководство Рады БНР, где произошёл обстоятельный разговор о политическом положении Беларуси. Вот как описывается вторичный визит господина Воронко в немецкий штаб:
«27 мая въ 7 часовъ вечера Председатель Народнаго Секретаріата І.Я. Воронко вторично посетилъ главную квартиру Генералфельдмаршала фон-Фалькенгейма, где знакомился съ результатами утреннего пріема делегаціи Народнаго Секретаріата и давалъ подробныя разъясненія, касающіеся структуры Народнаго Секретаріата, Рады Белорусской Народной Республики, Новаго Президіума Рады и будущего «Кабинетскаго» состава Народнаго Секретаріата. Вторичный визитъ Председателя длился около часу и носилъ конкретно деловой характеръ».
Через некоторое время состоялось ответное посещение начальника штаба X армии расположения Народного Секретариата, во время которого уже были уточнены детали немецко-белорусского сотрудничества.
Украинская, литовская и западная пресса того времени достаточно подробно освещала переговоры Иосифа Воронко, Ивана Середы, Павла Алексюка и Антона Овсяника с немецким генералитетом. Крайняя любезность немецких генералов, их готовность идти на любые уступки по введению белорускости в крае поражает воображение. Им явно понадобились союзники, которые бы обеспечивали политическую поддержку ограбления белорусских земель. Очевидно по просьбе членов Народного Секретариата немецкие власти 31 мая 1918 года запретили деятельность Минской городской думы, которая являлась достойным конкурентом рады БНР в достижении независимости Беларуси демократическим путём. Немцы для радовцев как для своих союзников полностью зачистили политическое поле Беларуси.
Результатом переговоров оккупационных властей с руководством Рады БНР явилось разрешение немецкого командования на внедрение белорусских начал во все сферы жизнедеятельности общества: белорусский язык стал языком школ, издательского дела и театральной жизни. Стали издаваться на белорусском языке, газеты и журналы. Особое значение придавалось образованию: открывались белорускоязычные школы, гимназии и учительские семинарии. В редакционной статье газеты «Беларускі шлях» от 12 июня 1918 года указывалось: «Есць адна галіна дзяржауна-грамадскага жыцця, якое у цэласнасці і зауседы павінна знаходзіцца у беларускіх руках. Гэта – прасьвета. Прасьвета, будучы найвялікшым пачынаннем усесьветнага развіцця, можа быць у той жа час і наймацнейшым з спосабау палітыкі. Беларусь добра пазнала гэту ісьціну на сабе».
4 сентября 1917г. открывается первая белорусская гимназия в городе Слуцке, а в конце этого же года и в Будслове. В конце августа 1918 года в Минск вернулась из московской эвакуации государственная мужская гимназия. Были развёрнуты учительские курсы для подготовки преподавателей. Согласно «спісаньне слухачоу, скончыушых Беларускiя Вучыцельскiя Курсы…» только в Вильно и Гродно подготовили в 1919 году 390 преподавателей, абсолютное большинство из которых были этническими православными белорусами.
Национально ориентированная часть белорусских интеллектуальных элит приняла активное участие в создании пособий почти по всему спектру учебных дисциплин на белорусском языке. Появляется «Hramatyka bielarkaj mowy» («Грамматика белорусского языка») на латинице униатского священника Болеслава Пачобки (1918), не получившая, однако, широкого распространения. Издаются задачники по арифметике Григория Юревича (умер в 1910 году) на латинице: «Zаdaćnik dla paćatkowych śkol» (1916) и кириллице «Задачнік для пачатковых школ» (1919), Александры Смоліч «Зорка. Беларуская граматка» (1919), Яна Станкевича «Nowy lementar dla bielaruskich dzietak» («Новый букварь для белорусских детей») (1920), Леонилы Чернявской «Родны край» (1921), Иосифа Лёсика «Практычная граматыка беларускай мовы» (1921)... Бронислав Тарашкевич публикует «Беларускую граматыку для школ» (1921), которая встретила одобрение научного сообщества и общественности. Она, по мнению деятелей белорусского национального движения, заложила основы белорусского литературного языка, дала ему грамматическое оформление и твёрдое законченное правописание.
Общественность Беларуси широко обсуждала вопрос открытия в стране высших учебных заведений и «Народный Секретаріат Б.Н.Р. постановилъ учредить въ Минске-Белорусскомъ Белорусскій Университетъ, какъ высшее ученье, и учебное учрежденіе. Постановленіе это явилось следствіемъ работы Комиссіи при Народномъ Секретаріате Просвещенія…». На повестку дня стал вопрос о претворении в жизнь разработанной Антоном Луцкевичем в 1916 году концепции «Соединённых Штатов от Балтийского до Чёрного моря». Луцкевич предлагал объединить четыре страны: Беларусь, Латвию, Литву и Украину в одну.
Но из-за позиции Берлина процесс белорусизации не завершился превращением БНР в полноценное белорусское государство. Центральное правительство Германии официально дистанцировалось от действий местной оккупационной администрации. Оно вообще не поднимало белорусский вопрос для обсуждения и не предполагало создания независимого государства на территории Беларуси. Интерес представляет имеющийся в Национальном архиве Беларуси перевод статьи одной из немецких газет 1918 года: «Согласно офиціальнаго сообщенія Германія совершенно не видитъ основаній (какъ на то надеется господинъ Скирмунтъ) признать Белоруссію самостоятельнымъ Государствомъ…».
Поэтому берлинские власти не пошли на созыв в контролируемой ими зоне 2-го Всебелорусского съезда или Белорусского учредительного собрания, которые могли бы объявить о создании БНР и тем самым придать её провозглашению юридическую легитимность. Политика Германии как гаранта внедрения белорусских начал при одновременном непризнании ею государственной независимости Беларуси позволила немецкому кайзеру и его кабинету использовать Белорусскую Народную Республику в качестве инструмента для решения своих текущих политических целей и одновременно сохранить политическую незаконность провозглашения БНР.
О невозможности существования Белорусской Народной Республики вне оккупационных войск Германии говорит тот факт, что после распада германской империи и оставления немецкими войсками большинства территории Беларуси вслед за немцами потянулась и Рада БНР, не имевшая ни сочувствия, ни уважения населения Беларуси. Часть её членов осталась в Минске (Иосиф Лёсик, Вацлав Ивановский…), часть переезжает в Гродно, который становится центром белорусского «государственного» строительства, а большинство борцов за «свободу» Беларуси перебирается в столицы других государств (Ковно, Париж…). Так в Берлине они открыли «Белорусскую Миссию» и начали «строить» там белорусское государство: выдавали заграничные паспорта, издавали собственные газеты на белорусском и немецком языках, проводили совещания находившихся там лидеров БНР, постановлениям которых придавали законодательный характер…
На Гродненщине были созданы, несмотря на сопротивление и каверзы поляков, 1-й Белорусский пехотный полк и кавалерийский эскадрон, входящие в состав некой «Литовско-Белорусской армии» и подчиняющиеся министерству обороны Литвы.
На гродненской земле заработал национальный театр, была учреждена военная комендатура города и гродненского военного округа. В созданные местные органы власти обращались белорусы за решением ряда вопросов. К примеру, 23 января 1919 года крестьяне деревни Ремутевцы Богородицкой волости обратились с жалобой на помещика Биспинга в Гродненскую Губернскую Белорусскую Управу: «В день Крещенія Господня зажогъ нашу деревню и беретъ весь скотъ и угрожаетъ пожаром остальныхъ построекъ и казнью всехъ крестьянъ… и пріезжаетъ в деревню съ какими-то легіонами и ломаетъ замки …».
В Гродно находилась резиденция Министра Белорусских Дел Литовской Тарибы (правительства), который был реальным катализатором белорусизации всех сторон общественной жизни гродненщины. Некоторые деятели белорусского национального движения были избраны депутатами Литовского сейма. Немецкие власти особо не мешали их деятельности.
Несмотря на «дружбу» лидеров БНР с немцами, процесс строительства белорусской государственности в отдельно взятом регионе не стал постоянным явлением и носил временный характер, определяемый присутствием немецких войск. Не случайно 1-2 декабря 1918 года Гродненский Общегубернский Съезд белорусов принял решение о присоединении Гродненского края к Литве на правах широкой автономии. Это говорит о том, что лидеры БНР понимали временность присутствия немцев на территории Беларуси в качестве «гарантов» белорусизации и искали себе новую защиту.
Жизнь наглядно продемонстрировала иллюзорность мечтаний белорусских националистов: после оставления немцами Гродно в марте 1919 года на смену «хранителям» белорусских начал в Беларуси пришли поляки и все успехи белорусского «государственного» строительства исчезли, как будто их и не было. Многочисленные жалобы лидеров Рады БНР в международные правовые инстанции оставались без ответов.
Таким образом, процесс активизации белорусского возрождения с мая 1918 по март 1919 годов был местным явлением и не затрагивал глубинные слои населения Беларуси. Повсеместное введение белорусских начал в зоне немецкой оккупации не привело и не могло привести к созданию независимого белорусского государства, ибо для этого необходимы не только согласие местных оккупационных властей, но и экономические, политические, социальные, идеологические внешние и внутренние предпосылки, а главное – воля самого народа.
Значительная часть белорусского народа относилась настороженно, даже враждебно, к внедряемому литвино-католическому содержанию белорусских начал. Из-за этого в широких народных массах была жива мысль том, что «белорусский вопрос» это «интрига польского панства». Многие начинания национальной интеллигенции белорусы не считали белорусскими.
Так кто был прав в послереволюционное время – белорусский народ или лидеры национального движения?
Разрешение данной проблемы и понимание политических причин поведения простых белорусов имеет значение не только для исследования той эпохи, но является важным этапом современного государственного строительства.
А избиение белорусских туристов в Польше в апреле 2018 года, разговаривавших на русском языке, выводит данный вопрос на международный уровень…
Е.Я. Подлесный, кандидат политических наук,
полковник в отставке
Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.