КИМ ХАДЕЕВ И ГРЯЗНЫЕ КОРЕШКИ ИДЕОЛОГИИ TUT.BY
У всякой непризнанной диссидентской элиты социальные статус, как правило, заменяется эпатажем, который позволяет проникнуть в «элиту» с черного хода (иногда не только в переносном, но и в прямом смысле).
В свою очередь, корни современной «контрэлиты» растут не только из перестроечных плясок в вышиванках и гукання вясны белорусскими филологами, но и из диссидентского круга БССР.
Обе эти категории не одно десятилетие претендуют на создание некой «мессианской идеологии», национальной идеи для Беларуси. Но поскольку слепить из БНР и белорусской мовы внятную современную идеологию не получается, появляются попытки всучить «знамя борьбы» разного рода антикоммунистам и диссидентам, несколько освежив их тезисы.
Именно этим объясняется тот факт, что нынешняя пропаганда националистов мало чем отличается от «адраджэння» образца 90-х годов. Те же «погоня», «мова», «боимся России», Куропаты, Позняк, полицаи в качестве национальных героев.
Но есть и второе крыло этой фронды – либеральное, которое также имеет свои культовые фигуры.
Об одной такой фигуре, оказавшей значительное влияние на супругу Юрия Зиссера и ставшей культовой для местечковых либералов, мы сейчас и расскажем.
Будущий гуру и диссидент Ким Хадеев родился в 1929 году в Минске (отец - из кубанских казаков, мать - белорусская еврейка, входила в партию Бунд, в 1913-м вступила в РСДРП и являлась участницей восьми внутрипартийных оппозиций 1910−30-х годов – утверждает TUT.BY).
Окончив среднюю школу № 42, поступил на филологический факультет БГУ, откуда попал на психиатрическое лечение.
По этому поводу в интернете тиражируют целый букет воспоминаний, якобы Хадеев пострадал за политику, а затем читал запрещенные книги в тюрьме КГБ во время отсидки, знакомился с диссидентами в психушках и таким образом самообразовывался, и прочие байки. Вероятно, все это легенды, которые им же самим и распространялись.
Впоследствии Хадеев вернулся в Минск и якобы писал за деньги дипломы и диссертации, но что это за диссертации и где подтверждения, вам никто не скажет.
С 60-х годов на его квартире начала собираться диссидентская минская тусовка.
Примерно в те же годы Хадеев получил второй срок – за что конкретно, не указывают, хотя есть предположения, что за гомосексуализм.
Через Хадеевскую квартиру в центре города за десятилетия прошло несколько сотен разного рода граждан.
И уже в начале 90-х в эту диссидентскую компанию попала Юлия Виссарионовна Чернявская, будущая супруга Юрия Зиссера, нынешний именитый культуролог. На молодую Чернявскую диссидент Хадеев оказал неизгладимое влияние, и, видимо, именно ему мы сейчас обязаны тем, чем является TUT.BY в идеологическом разрезе.
Хадеев и юные таланты
Более 15 лет назад на смерть Хадеева «Белгазета» писала:
«Когда он умер в сентябре 2001 г., на похороны собралось до сотни человек, многие из которых едва знали друг друга. Поскольку официально Ким числился в маргиналах, страна прореагировала удивительно вяло. Единственный искренний и правдивый некролог, написанный Ю.Чернявской и Ю.Зиссером, появился на www.tut.by, остальное - случайные словеса случайных людей, шапочно знакомых с покойным. Когда настало время писать мемуары, многие Кимовы однокашники ограничились невразумительным: «Противоречив… Диссидент».
«Противоречивость» Хадеева заключалась, скажем так, в его ориентации. В те годы это было диковинкой в среде минской интеллигенции.
Автор «Белгазеты» рассказывает о предвзятом отношении к Хадееву:
– «Как, ты ходишь в гости к Хадееву? Он же гомосексуалист!» Бытовая гомофобия Кима нисколько не волновала. В любой из бесед он неизменно сообщал, что совсем недавно «появился очень талантливый мальчик» (толкиенист, философ, рок-музыкант и т.п.), и ко всем посещавшим его молодым людям, вне зависимости от сексуальной ориентации, обращался в уменьшительно-ласкательной форме. Наиболее талантливые и преданные удостаивались поцелуя, подающие надежды - объятий, не оправдавшие надежд - крика «вон!» и грозного постукивания палкой. Даже городская шпана, не побрезговавшая как-то обобрать беззащитного старика, заплутавшего в одном из темных и безобразных микрорайонов, была прощена: «Кстати, очень симпатичные, забавные мальчишки…»
Порой природа брала свое, и молодое дарование могло услышать из уст мэтра беспощадный приговор другому молодому дарованию: «Надо было, Санька, тебе, а не Вадиму вы...ть N». «Ты же знаешь, Иваныч, я не по тем делам», - скромно признавался увильнувший от своей исторической миссии собеседник. «Дурак, из него бы тогда толк вышел, а так...», - корил Хадеев.
Сведения о кружке Хадеева также содержаться в специфической брошюре «Квир-история Беларуси», которая, скажем так, посвящена разного рода нетрадиционным белорусским деятелям и была издана на грант.
Автор пишет:
«Доброжелательным к гомосексуальным людям был минский кружок Кима Хадеева. Хадеев был ярким представителем богемы, который отсидел срок за критические высказывания о государственном строе. Не имея никакого официального признания, а часто – даже не имея официального места работы, он имел большой авторитет в кругах минской интеллигенции. В его квартире всегда были гости, ведшие интеллектуальные беседы с хозяином, а через кружок К. Хадеева прошли многие видные деятели культуры Беларуси (например, Владимир Рудов, Николай Захаренко, Дмитрий Строцев, Юлия Чернявская).
В его ближнее окружение входили почти исключительно мужчины: «Многим людям пристрастное внимание Кима к молодым мальчикам, каждый из которых у него - будущая гениальная фигура в искусстве, казалось подозрительным. Признаюсь, мне тоже. Однако нас, подозревающих, можно бы и понять, ведь у этого мужика - ни жены, ни любовницы, вокруг только «мальчики», «мальчики», «мальчики»...», – утверждал писатель Анатолий Астапенко.
Более подробно об этом периоде своей жизни А. Астапенко (псевдоним – Антон Кулон) рассказал в повести «Синяя книга белорусского алкоголика» (2013).
Мы перевели некоторые фрагменты оттуда на русский язык. Оригинал можно почитать по ссылке и немало узнать о нравах диссидентского «кружка» в столице БССР.
«Мальчики на том свете»
Была в Хадеевскай «академии» одна черта, присущая, очевидно, любой богеме - как в Советском Союзе, так и в нынешнем «демократическом» обществе с иллюзорной свободой, - у Кима постоянно пили. Пили «Вермут», «Агдам», «Золотую осень», «Аромат садов», азербайджанский портвейн ... пили водку, зубровку, одеколона «Тройной» и настойку аралии ... Пили все, что горит.
И результаты такого режима жизни были неутешительны. Многие буквально спивались, попадали в Новинки на лечение от алкоголизма, а то и от других психических заболеваний. Некоторые, преодолев пучину Кимовского рая, стали известными в настоящее время литераторами и художниками. Однако подавляющего большинства уже давно нет на этом свете: они ушли, так и не поняв, что попали в ловушку алкоголизма, красиво окрашенную под интеллектуальные диссидентские разговора и чтения «гениальных» стихов очередной жертвы зеленого змия.
Интересно, что Ким, руководивший своей «академией» на протяжении нескольких поколений «мальчиков» и употреблявший алкогольные напитки, сам не стал алкоголиком.
Когда Ким брался обсуждать с каким-либо поэтом - на тот момент главным «мальчиком» - новое стихотворение гения, то они это делали уединившись, в единственной жилой большой комнате Кимовской квартиры, а остальные переходили на кухню, где обычно распивали вино или чай. Бывало и наоборот: количество гостей была достаточно велико, и тогда им оставляли «зал» - т.е.. тот большой дом, - а Ким и «дежурные» ребята запирались на кухне.
Обычно такой порядок держался весь день и вечер. Потом, когда наступала ночь, люди, кто мог, расходились, но всегда кто-то один или и не один оставался и ночевал - либо на полу, либо в постели.
«Ни дня без др..чки»
Бывало, Ким шел в библиотеку Академии наук. Я, как аспирант, там тоже часто бывал. И если мы случайно встречались, то начинали разговор, а академический народ в галстуках и очках удивлялся такому знакомству. Зрелище было действительно необычное: не часто увидишь в библиотеке настоящего бомжа - немолодого человека в дырявым свитере, лохматого и пахнущего самыми дешевыми сигаретами «Памир».
Этим бомжом был Ким.
В 1979 году Киму Хадееву исполнилось 50 лет. Многочисленные поклонники и друзья непризнанного гения бросились кто как мог поздравлять своего кумира. Был стол, были тосты, пилось вино и водка.
Однако самым центральным подарком был ученическую тетрадь с красноречивым надписью-заголовком: «Ни дня без дрочки!» Это изречение, как легко догадаться, есть перефразированное название знаменитой книги Юрия Олеши «Ни дня без строчки», которая была очень популярна в те советские времена. Кажется, поэт Гриша Трестман, великий мастер различных розыгрышей, принес ту шутливую тетрадь.
Заголовок тетради удачно отражал феноменальную работоспособность Кима и вместе с тем бессмысленность всего им сделанного.
«На крыльях эфедрина»
Как выдержать несколько бессонных суток и при этом непрерывно работать, причем работать творчески, с большой интеллектуальной нагрузкой? Мне, молодому аспиранту Института физики АН БССР, это было не понятно. Сам Ким говорил что-то про допинг - на мой взгляд, довольно сомнительно.
Использовалась странная комбинация веществ - водка и эфедрин.
С первым веществом я был хорошо знаком, но, чтобы использовать водку как средство против сна - о таком я никогда не слышал. Что касается эфедрина, то я знал одно: это какие-то капли для закапывания в нос при насморке. Но однажды мне пришлось самому проверить Кимовский метод написания научных работ.
Было это так.
В назначенное время я пришел к Киму домой. Ким достал пачку таблеток с надписью «Эфедрин» и сказал: «Теперь я приму половину пачки, чтобы они разошлись. Ты как человек неприученный, можешь съесть для начала немного - 5-6 таблеток».
Так и сделали. Через несколько минут я почувствовал, что умираю. Сердце сильно забилось, перед глазами поплыли круги, настал момент необычного возбуждения, которое граничило с потерей сознания. «Скоро это пройдет, - заверил меня Ким, - к эфедрину нужно привыкнуть, ты еще молод.
- Что, устал? - заметил Ким. - Доставай водку.
Достаю заранее купленную бутылку «Столичной».
- Наливай по 100 граммов, - командует Ким.
Выпили мы, и смотрю - усталость мая отходит, голова прояснилось. Действительно, можно писать с новыми силами. Что мы и делали довольно успешно в течение следующих двух часов. Ким снова приложился к эфедрину и запил еще ста граммами водки. Я ограничился только водкой: слишком свежи были воспоминания о недавнем приеме этих «лекарств».
«Новинки»
Последней каплей был «полет» Валерия Л. через закрытое окно квартиры Кима на улицу Киселева, который закончился переломами обеих ног. Или он «сел на коня» от чрезмерного употребления алкоголя, или просто мозги поэта сместились - сейчас трудно сказать. Но однозначно можно утверждать - это было результатом многих составляющих «академии Кима»: алкоголя, «колес», сигарет и самой душной, я бы сейчас сказал - нехристианской атмосферы, что там создалась.
Сосуществование самых разных людей: гениев и бездарей, нетронутых девочек и проституток, влюбленных мальчиков и лиц нетрадиционной ориентации, юношей и пожилых людей, - все это было «академией Кима». Разумеется, конфликты и нездоровые тенденции неизбежно должны были проявиться.
Надо сказать, что от Кима к психбольнице был проложен прямой путь. Кто от алкоголя лечился, кто от наркоты, а кто и просто сошел с ума.
Так вот, «полет» Валерия Л. окончательно настроил меня на волну разоблачения Кима. Как-то, хорошо приняв «на грудь», мы вспомнили молодой талант, попавший после падения на асфальт не просто в травматологию, а в хирургию при психиатрический больнице в Новинках.
Вспомнили про еще одного частого гостя Новинок - Бига. Полное имя - Борис Иванович Галушко, сокращенно - по первым буквам - Биг.
Биг жил, а точнее, держался на каких-то таблетках. Он был наркоман. Видимо, поэтому и впечатляли его глаза, которые горели нездоровым, страстно огнем, обжигая красным блеском каждого собеседника. Несмотря на биговскую ориентацию на «колеса», его любили в Кимовской алкогольной компании.
Науке не известно, почему иногда люди интеллектуальных профессий от интенсивной мозговой работы вдруг начинают терять разум. Я знал нескольких физиков, в которых без всякой причины поехала крыша, о поэтах и говорить нечего. Когда Биг впервые попал в Новинки, периодически он то выходил оттуда, то туда заходил, одним словом, подружился с этим учреждением.
Возвращаясь к теме, скажу, что можно перечислить еще много лиц, чья судьба так или иначе изменилась, благодаря «академии Кима», и часто - не в лучшую сторону.
И вот, будучи под хорошим градусом, я сказал Киму прямо в глаза о том, что последнее время не давало мне покоя:
– Ким, твоя академия, твои диссиденты и «солипсизм», умные разговоры и дискуссии - все это чушь. Все твои посетители за короткое время превращаются в обычных пьяниц, алкоголиков, наркоманов. Они постоянные гости Новинок и других психушек.
Что после этого заявления стало! Я таким Кима еще не видел. Глаза налились какой-то желтой злобой, губы задрожали, челюсть отвисла... Он схватил табурет, стоявший рядом, и неожиданно опустил его изо всех сил на мои плечи. Как и все окружение Кима, табурет оказался непрочным и рассыпался от удара на мелкие части.
Через своих друзей я знал, что у Кима все по-прежнему: появились новые «мальчики», а некоторые из старых получили статус вечных.
Наши дни. Хадеев и TUT.BY
Сейчас либеральные ресурсы пытаются создать покойному Хадееву образ некоего «Диогена», свободного от советских условностей.
Однако неясно, почему кружок Хадеева не разогнал КГБ БССР, и почему он долгие годы имел квартиру в центре города – вероятно, что в этом «кружке» все находилось под присмотром самого Хадеева. Есть и мнение и о том, что весь диссидентский флер был лишь прикрытием для мужских игрищ.
Тем не менее, в создании легенды «диссидента» пост-фактум особенно преуспела Юлия Чернявская, которая в настоящий момент имеет в руках самый большой медийный ресурс Беларуси, через который распространяется своего рода культ Хадеева.
Она хвалит его и в своих культурологических лекциях, а также рекламирует в интервью, а недавно под ее патронажем вышла книга воспоминаний. Хадеева она называет своим учителем, гуру и чуть ли не богом.
В одной из своих передач Ю. Чернявская утверждала:
– Мне Ким дал если не все, то 90% меня, причем уже взрослой тридцатилетней женщине. То, что я культуролог, то, что я пишу, - это все Ким.
В другом интервью она называет Хадеева своим «вторым я»:
– Ким Хадеев — очень важный человек в моей жизни. Мой учитель, друг, каких не бывает, практически член семьи. Он целенаправленно делал из меня, как и из многих других, кто хотел этого, литератора и культуролога. Это человек, через слух которого (потому что он текст воспринимал на слух) проходила каждая моя строчка. Он каждое слово правил, критиковал, хвалил, ругал. И даже тогда, когда он этого практически не делал, поскольку я многому у него научилась, я знала, что я пишу для него… Бродский говорил, что пишет для себя и для гипотетического второго «я». Ким был для меня реальным вторым «я». Или даже он был первым «я», а я — вторым…
Что ж, любое СМИ имеет свою идеологию, и подход TUT.BY особенно ярко выражается как в их исторических публикациях, так и в оценках сегодняшней политики.
Но, что любопытно, значительная часть материалов TUT.BY стабильно посвящена ярой антикоммунистической агитации, будто на дворе – 1970 год, а перед вами – листок «Посев». Оказывается, что вся эта антикоммунистическая, перестроечная идеология выросла из минских притонов, где обитали шизофреники, алкоголики, гомосексуалисты и наркоманы, которых сегодня пытаются выдать за светоч духа и транслировать на современную аудиторию.
Более того, тот же самый авторский коллектив, не краснея, пытается учить белорусов морали и рассказывать о том, как плохо быть коммунистом и сносить кресты на Пасху.
Нужна ли нам такая «культурология» и в какие притоны духа она еще заведет – большой вопрос.
Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.