Гримасы капитализма. Что происходит с ценами на нефть?

Недавнее решение Саудовской Аравии о наращивании добычи нефти представляет собой резкое изменение в ее взглядах на энергетические рынки и на собственную зависимость от нефтяных доходов.

Прошли те времена, когда запасы саудовской нефти разумно управлялись для будущих поколений. Больше не поддерживая определенный ценовой диапазон на нефть или удерживая запасные производственные мощности, королевство отступает от своей давней роли стабилизирующего производителя рынка.

Это изменение отражает мнение кронпринца Мухаммеда ибн Салмана (МБС) о том, что Саудовская Аравия обладает относительно узкими возможностями для монетизации своих крупных запасов нефти. Он начал политику захвата доли рынка вместо того, чтобы пытаться установить цену, снова нарушая давнюю политику, которая, по его мнению, уже бесполезна.

Если МБС продолжит эту стратегию, он может существенно изменить динамику мировых энергетических рынков. Поддерживая низкие цены, саудовская политика не просто вытеснит с рынка более дорогие формы добычи нефти; она также затруднит конкуренцию возобновляемой энергии с ископаемым топливом, по крайней мере в ближайшей перспективе.

Официально действия Саудовской Аравии стали ответом на отказ России 6 марта на встрече ОПЕК+ согласиться на добровольное сокращение добычи нефти. С 2016 года россияне и саудовцы координируют свою добычу, чтобы поддерживать цены на уровне около 50–60 долларов за баррель. Однако чистым эффектом этого сотрудничества стало способствование американской сланцевой промышленности в увеличении собственного производства и продаж, которая тем самым захватила большую часть растущего мирового спроса. Столкнувшись с сокращением экспорта в 2016 году, саудовцы, вероятно, надеялись, что сокращение объема производства поддержит цены в условиях ослабления мирового спроса из-за вспышки коронавируса.

Почему произошла смена тактики? Комментаторы предлагали различные объяснения, включая намеки на то, что Саудовская Аравия может вступить в сговор с Россией, чтобы подорвать сланцевую индустрию США. Но такое сотрудничество маловероятно. Между МБС и президентом России Владимиром Путиным сохраняется недоверие, Путин не забыл, что махинации Саудовской Аравии на нефтяном рынке в 1980-е годы, возможно, сыграли свою роль в распаде Советского Союза. Более того, Саудовская Аравия уже пыталась и не смогла взять вверх над сланцевой отраслью в 2014–2016 годы, когда она сильно недооценила техническую компетентность и способность американских производителей сланца работать по низким ценам.
Даже если королевство столкнется с серьезными техническими и финансовыми препятствиями в достижении своих новых, весьма амбициозных производственных целей, более глубокая проблема заключается в том, что старые правила больше не применяются. И в соответствии с новым решением саудовцы могут также начать управлять государственным нефтяным гигантом Saudi Aramco, больше похожим на международную компанию, стремящуюся к максимизации прибыли, производящую как можно больше, а не на центральный банк мирового нефтяного рынка.

Существуют веские аргументы в пользу того, почему королевство должно идти по этому пути. Во-первых, саудовскую нефть дешевле добывать и транспортировать, чем многие другие запасы. Она также «чище», чем добываемая в Канаде из битуминозного песка, и выделяет меньше метана в сравнении с российской нефтью. И Saudi Aramco является одной из самых передовых и технически компетентных нефтяных компаний в мире. Другими словами, у саудовской нефти множество сравнительных преимуществ по сравнению с конкурентами, и поэтому она идеально подходит для того, чтобы занять привилегированное положение в глобальном переходе на экологически чистую энергию.

Изменения в политике королевства должны дать паузу американским политикам, которые хвастаются тем, что Соединенные Штаты посредством сланца достигли энергетической независимости. В полномасштабной войне за долю на рынке Соединенным Штатам, Канаде, России и другим производителям нефти будет сложно конкурировать с Персидским заливом, учитывая его более низкие затраты и другие конкурентные преимущества.

Вопрос, безусловно, заключается в том, как долго Саудовская Аравия сможет поддерживать эту стратегию, прежде чем новая среда с низкими ценами истощит ее собственную казну. Предварительные расчеты предполагают, что она может продержаться два года.

МБС, возможно, делает ставку на то, что он сможет пережить конкуренцию. Но, учитывая структурные особенности рынка нефти и неизбежный мировой переход к возобновляемым источникам энергии, он, вероятно, не видит другой альтернативы. Квоты ОПЕК и производственные соглашения с россиянами не дали необходимых ему результатов. И еще неизвестно, принесет ли новая политика более ощутимые выгоды.

Бернард Хейкель

Принстон (США)

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.