Доклад заместителя Председателя ЦК КПРФ В.И. Кашина на на Парламентских слушаниях по вопросу «Правовые аспекты развития цифровой экономики в АПК»

Уважаемые товарищи!

На прошлой неделе мы отпраздновали День работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, искренне поздравили всех тех, кто обеспечивает продовольственную безопасность Российской Федерации и в непростых условиях ведения сельскохозяйственного производства из года в год добивается достойного результата!

Лишь благодаря человеку труда на селе Россия вышла в число стран-лидеров по производству сельскохозяйственной продукции в мире, в первую очередь в части производства зерна. И это при том, что по сравнению с передовыми экономиками мы находимся далеко позади в части эффективности приложения труда в сельском хозяйстве.

К примеру, в России один человек, работающий в АПК, производит продукции на 8 тыс. долларов, а в той же Германии данный показатель находится на уровне 28 тыс. долларов, в Китае – 3 тыс. долларов, в Индии – 1 тысячи.

Наблюдаемое отставание необходимо преодолеть в кратчайшие сроки. Это позволит укрепить не только продовольственную безопасность Российской Федерации, то также наше положение на внешних рынках сельскохозяйственной продукции.

В этой связи, в наращивании производства сельскохозяйственной продукции, зная какие трудности испытывают наши средние и малые предприятия, мы определенные надежды возлагаем на цифровые технологии, цифровое сельское хозяйство.

Конечно, на наш взгляд — это не панацея от всех бед. Мы уже проходили и экологическое сельское хозяйство, и органическое сельское хозяйство, и зеленые технологии, и ландшафтные технологии, и еще много чего. Но почему мы придаем этому направлению сегодня особое внимание?

В зале присутствует около большая группа уважаемых академиков и членов-корреспондентов РАН, членов Научно-экспертного совета, более сотни докторов наук, которые своими работами доказывают, что цифровое сельское хозяйство сегодня является одной из реальных перспектив.

В зале присутствует около полусотни академиков, более сотни докторов наук, которые через свои исследования доказывают, что цифровое сельское хозяйство сегодня является одной из реальных перспектив.

Тем более, майским Указом Президента РФ поставлена задача к 2024 году обеспечить увеличение внутренних затрат на развитие цифровой экономики за счет всех источников не менее чем в три раза по сравнению с 2017 годом, а также решить задачу преобразования приоритетных отраслей экономики и социальной сферы, включая сельское хозяйство, посредством внедрения цифровых технологий и платформенных решений.

Сегодня в нормативно-правовой базе отсутствует определение цифрового сельского хозяйства как элемента цифровой экономики, в этой связи мы предлагаем следующую дефиницию:

Цифровое сельское хозяйство – это совокупность видов экономической деятельности (включая их финансовое обеспечение) по выращиванию, производству, переработке и хранению сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, а также по оказанию услуг в указанных сферах, основанная на применении достижений науки и техники (инновационных технологий, платформенных решений, автоматизации и роботизации производственных процессов и управленческих процедур) в целях качественной трансформации производительных сил агросферы, оптимизации межотраслевых и институциональных связей, кратного роста производительности труда при существенном сокращении издержек, повышении качества и снижении себестоимости сельскохозяйственной продукции, обеспечении безопасности труда и достижении экологической безопасности сельскохозяйственного производства.

В Российской Федерации в настоящее время уровень цифровизации сельского хозяйства крайне недостаточен (в отличие от некоторых других отраслей, например, финансово-банковской сферы, цифровая трансформация которой происходит более динамично).

По данным Росстата в 2017 году уровень инвестиций в цифровизацию агропромышленного комплекса составил 3,6 млрд. руб. или 0,5 процента от всех ИКТ-инвестиций во все отрасли хозяйства, что является самым низким показателям среди отраслей экономики.

С другой стороны, сложившаяся ситуация обуславливает наибольший потенциал отрасли для инвестиций в цифровые технологии. Тем более, что по оценкам экспертов, комплексное внедрение «цифры» позволяет существенно повысить рентабельность сельскохозяйственного производства за счет оптимизации затрат и повышения эффективности распределения средств, а также практически на четверть (!) снизить издержки.

Техническая составляющая сегодня позволяет широко внедрить в производство, как новые подходы к организации производства, так и те, что были известны ранее, но с новой эффективностью.

Мы и в 70-м году считали, сколько должно быть генеративных побегов на один гектар, сколько в целом должна быть густота стояния для того, чтобы получить урожайность 50 и более центнеров с гектара. Мы также изучали режимы питания, орошения, через матрицу определяли садопригодность или культуропригодность всех территорий через макро-, мезо-, и микрорайонирование, и т. д.

Сегодня это никуда не пропало, наоборот является нашей большой наработкой, которая заводится в цифровую среду и работает в общей системе действий очень эффективно.

Вместе с тем, с использованием цифровых технологий сегодня работает всего 1% наших сельскохозяйственных предприятий. И в рамках выездных заседаний Комитета мы имели возможность с такими предприятиями ознакомиться. Мы видели и «умные фермы», и «умные поля», и «умные теплицы», которые внедряют крупные сельскохозяйственные товаропроизводители. К ним мы должны подтягивать и остальных.

Возьмем Брянскую область, которая сегодня вышла в лидеры по производству картофеля. Там уже не понаслышке знают о сельскохозяйственной технике, которая самостоятельно без управления механизатором работает в поле. Там же мы увидели сельскохозяйственные беспилотники над полями. Увидели мы и результаты внедрения цифровых технологий в переработку – производство сыров в Стародубском районе благодаря цифровизации перешло на полностью безотходное производство, существенно расширило ассортимент продукции, оптимизировало затраты так, что работникам кратно была увеличена зарплата.

Мы видели у П.Н.Грудинина в Совхозе им. Ленина роботизированные фермы, где не только получают высокие надои, но полностью контролируют качество молока, а также здоровье животного.

В качестве примера также можно привести защищенный грунт. Раньше меньше 5-8 обработок инсектицидами в теплице не применяли, а сегодня – ни одной. Энтомофаги, капельное орошение, компьютер все считает, полная изоляция дают восхитительный результат!

На что в этой связи мы считаем необходимом обратить внимание сегодня?

Главная беда, это, конечно, развал нашего села и деревни, как территории, которая требует особого внимания государства, поскольку независимость нашей страны, ее безопасность, территориальная целостность без села практически невозможны. Там кроется наша идентичность, наши культурные, языковые традиции. Для нас решение этих накопившихся проблем является приоритетом.

Мы все сделали для того, чтобы доказательно показать, что надо остановить разрушение села. Мы должны создавать каждый год новые производственные центры, новые деревни, села, аулы, станицы. Мы показали наши программные подходы, в том числе первым руководителям страны, и увидели их поддержку. Сегодня главное – разобрать эту проблему до основания, определить сколько нужно построить дорог, жилья, больниц, детских садов и школ, информационных коммуникаций, сколько мы должны возобновить сельских населенных пунктов.

Я для вас специально скажу, что в текущем году бюджет тратит на социально-экономическое развитие страны 7,6 трлн. рублей. На селе проживает 38 млн. человек, что соответствует 26% населения. По логике вещей, не говоря даже о сложности, удаленности деревенской жизни, минимум 1,9 трлн. рублей нужно тратить на развитие сельских территорий. А нам, к несчастью и сожалению, рисуют в бюджете на программу устойчивого развития сельских территорий 16 млрд. рублей. Остальное находится в 20 отраслевых государственных программах.

Понятно всем, что проще строить больницу в городе или дорогу на очередной кольцевой, чем делать это в дальних наших деревнях. Но делать это нужно. Люди там живут не второго сорта.

Да и объединить столь различные по характеристикам и географически удаленные друг от друга компоненты системы агропромышленного комплекса в едином цифровом пространстве не представляется возможным без развития инфраструктуры связи и коммуникации на сельских территориях. О широкополочном доступе в сеть Интернет пока что приходится только мечтать. Доступом в сеть через различные системы связи сегодня покрыто менее 10% земель сельскохозяйственного назначения.

Вопросы социально-экономического развития сельских территорий важны с точки зрения кадрового обеспечения отрасли. Нам не удастся ни привлечь, ни закрепить на селе высококвалифицированных специалистов, работников массовых профессий.

При этом в рамках развития цифрового сельского хозяйства, кадровое обеспечение играет особую роль.

На пути к внедрению цифровой экономики в АПК важно привести образовательные стандарты, как высшего, так и общего профессионального образования в соответствие с перспективными потребностями рынка труда. И речь идет не только о сельскохозяйственных специальностях, но в целом по всем направлениям подготовки специалистов для АПК и смежных отраслей, включая информационные технологии.

Первые шаги в интенсивном развитии системы подготовки специалистов для сельского хозяйства уже сделаны. Финансирование сельскохозяйственных вузов в расчете на одного студента кратно увеличено! В этой связи мы убеждены, что наши 54 сельскохозяйственных вуза на этом направлении будут работать эффективно.

Не надо бояться и того, что автоматизировав производственные процессы, село потеряет рабочие места. Цифровые технологии не заменяют людей. ФАО ООН приводит цифры, что даже плюсом появляется 2,6 рабочих места.

Мы сегодня с депутатом нашего Комитета Б.К.Адучиевым и членом-корреспондентом РАН директором Оренбургского НИИ посмотрели программу мясного скотоводства. Решение этой программы дает миллион новых рабочих мест, а также дает возможность жить нашему личному подсобному хозяйству.

Конечно, мы часто критикуем наши крупнейшие агрохолдинги за то, что они не всегда справедливо ведут себя по отношению к среднему и малому бизнесу, социальной сфере, но есть и положительные примеры их работы. Тот же Мираторг сегодня отдает в ЛПХ на откорм бычков, а затем их уже откормленных выкупает. При этом в плане эффективности переработки мяса, в том же Брянске, на предприятии холдинга единственным отходом являются копыта, да и те идут на переработку в Китай.

Третье - цифровизация, как условие повышения доходности сельскохозяйственного производства.

Оптимизация производственных процессов, создание базы надежных контрагентов, выстраивание оптимальных логистических цепочек движения сырья и готовой продукции являются проверенными источниками минимизации издержек. И сегодня, в условиях, когда себестоимость производства сельскохозяйственной продукции неизменно растет, а рыночные цены на такую продукцию в масштабах нескольких лет показывают слабую динамику, цифровые технологии могут способствовать минимизации негативного влияния колебаний рынка на доходность сельскохозяйственного товаропроизводителя.

Сегодня же ситуацию в доходности иначе как вопиющей не назовешь. За прошлый год в связи с падением цен на сельхозпродукцию наши крестьяне только по трем культурам потеряли 120 миллиардов рублей – почти половину из тех 250-ти миллиардов, которые выделяются в бюджете на поддержку всего АПК.

Цена на пшеницу только сейчас вернулась на уровень 2016 года: третий класс — около 10 тыс. рублей за тонну, четвертый класс – около 9 тыс. рублей, пятый класс –8 тыс. рублей. И посмотрите, как на этом фоне растет все, что связано с товарами для АПК.

Весенняя полевая кампания подрожала на 40 миллиардов! При этом в указанных дополнительных затратах, по самым осторожным оценкам, лишь на долю ГСМ приходится 12 млрд. рублей.

Мы поддержали Правительство в его решении выделить из резервного фонда 5 миллиардов на компенсацию роста цен на ГСМ. Исходя же из реальных потерь должно быть скомпенсировано еще 7 млрд. рублей. Аналогично по компенсациям в связи с ЧС – от требуемых 8 млрд. рублей на сегодняшний день выделено всего 1,9!

Принятия решений о полной компенсации понесенных сельхозтоваропроизводителями потерь мы вместе будем добиваться в рамках обсуждения проекта федерального закона о федеральном бюджете. Но это с точки зрения обеспечения доходности лишь разовая мера.

Рассматривая пути системного решения этой большой проблемы нужно в первую очередь гармонизировать взаимоотношения производителей сельскохозяйственной продукции, переработчиков и торговых сетей, фактически монополизировавших розничный рынок продовольствия на только им выгодных условиях.

Мы уже неоднократно обращали внимание на отсутствие справедливости в распределении прибыли от реализации продовольственных товаров. В структуре розничной цены, к примеру, на хлеб, доля производителя зерна составляет всего 10%!

Неужели смолоть зерно стоит дороже, чем его вырастить? Неужели поставить товар на полку затратнее, чем произвести и переработать сельскохозяйственную продукцию? И аналогичная ситуация по абсолютному большинству видов продовольствия.

Хватит обдирать отечественного товаропроизводителя!

В Советском Союзе труд крестьянина в розничной цене товара оценивался на уровне не менее 50%. Значит и сегодня надо дать сделать так. Если бы крестьяне за килограмм пшеницы получили 15 рублей, то соответственно 15 рублей в дальнейшей цепочке получили бы переработка и торговля. Килограмм хлеба будет стоить 30 рублей, а это - 2,5 батона.

В свое время мы с академиком Серковым разработали и внесли в Государственную Думу закон, направленный на справедливое распределение прибыли от реализации продовольственных товаров. Но специально созданная тогда межфракционная рабочая группа выхолостила из законопроекта этот главный механизм обеспечения доходности. Последующие законодательные инициативы по данному вопросу также отклонялись Государственной Думой. Но мы не отступим, и будем настойчиво и доказательно доводить это дело до конца.

Тем более, что дискриминационные практики торговых сетей не ограничиваются лишь отбором львиной доли прибыли АПК.

Одним из наиболее актуальных в этой части вопросов является установление запрета на возврат торговыми сетями производителям продовольственных товаров, не проданных по истечении определенного срока. Практика возврата нереализованных товаров противоречит нормам международного права, таможенного союза!

Скажите, сколько нереализованных товаров из сетевых магазинов вернули Республике Беларусь? Я убежден, что нисколько. Аналогично по дальнему зарубежью. А нашим отечественным производителям – пожалуйста, забирайте. Так не годится!

Поставить точку в этом вопросе должен законопроект № 364444-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О развитии сельского хозяйства» и статью 13 Федерального закона «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации», внесенный в Государственную Думу группой из почти пятидесяти депутатов. Эта законодательная инициатива вызвала резкую критику и лоббистское противодействие со стороны ритейла, но мы настроены решительно, и, отстаиваем с позиции справедливости интересы производителей продовольствия!

Пожалуйста, заказывайте в свои магазины продуктов ровно столько, сколько надо. А мы будем производить продукции ровно столько, сколько надо, учитывать экспорт. Должно культивироваться честное и чистое отношение друг к другу всех участников цепочки движения продовольствия «от поля до прилавка».

Уважаемые товарищи, сегодня здесь присутствуют все союзы производителей, представители крупнейших торговых сетей. Нужно садиться и договариваться!

Четвертое – цифровые технологии в управлении земельными ресурсами, как основы сельскохозяйственного производства.

Россия является третьей после США и Индии страной в мире по площади пашни. При этом за последние годы площадь земель сельскохозяйственного назначения в структуре земельного фонда сократилась с 637,7 в 1990 году до 383 млн. га. То есть почти половину сельхозземель уже растащили по другим категориям. Не лучше дела обстоят и с сельскохозяйственными угодьями – на 1 января 2018 года их площадь в России составила порядка 198 млн. га, что почти на 25 млн. га меньше чем в 1990 году. Площадь пашни за 25 лет также сократилась со 132,3 млн. га до 115,1млн. га.

За последние 25 лет мы потеряли, только по официальной статистике, 38 млн. га посевов. В действительности же земель, выведенных из севооборота, у нас уже более 41,5 млн. га. И это при том, что по целевому назначению не используется уже 56 млн. га или 14,5% земель сельскохозяйственного назначения.

Много проблем у нас и с кадастровым учетом - он осуществлен лишь в отношении примерно 15% земельных участков из состава земель сельскохозяйственного назначения. Во многих регионах не завершена процедура установления границ сельских поселений, границ земель лесного фонда и земель особо охраняемых природных территорий, что не позволяет корректно отграничить земли сельскохозяйственного назначения.

Должный учет земель - одна из сложнейших и ключевых задач на пути к эффективному сельскому хозяйству, в том числе, выходу на цифровое управление качеством земельных ресурсов, которые из-за истощения почвенного плодородия стремительно обесцениваются.

Из оставшихся у нас197,7 млн. га сельхозугодий значительная часть подвержена активным процессам деградации - зарастает бурьяном, кустарником, мелколесьем. Площадь оврагов на пашне уже превысила 1 млн. га, а их ежегодный прирост достигает 20 тыс. км. Доля кислых почв, на фоне резкого сокращения объемов известкования, за 26 лет увеличилась с 30% до 45%. Переувлажнению и заболачиванию подвержено 7% пашни, а еще 3% - вторичному засолению (в южных регионах доля таких земель достигает 50%). Беда не обошла стороной даже тучные черноземы.

Объемы внесения минеральных удобрений сокращены в 5 раз, органических удобрений – в 6 раз, известкование сократилось в 23 раза.

Если говорить о мелиорации, то мы видим, какое количество мелиорируемых земель в России, и какое мы по этому показателю занимаем место в списке сран участников ВТО и ведущих экономических держав, таких, как США, Англия, Индия, Китай. Наши 7,8% мелиорируемой пашни на их фоне выглядят удручающе.

Последовательное внедрение цифровых технологий в систему управления качеством земельных ресурсов, и в первую очередь в систему мониторинга, не только будет способствовать повышению эффективности работы землепользователей, но также через контроль со стороны государства явится большим подспорьем к эффективному возврату в сельскохозяйственный оборот заброшенных земель.

Немаловажным сегодня будет отметить также то, что вопросы законодательного регулирования оборота земель сельскохозяйственного назначения нам удалось вернуть в наш Комитет. В этой связи мы получили возможность более эффективно подходить к законодательному регулированию этого важнейшего вопроса, рассматривая сельскохозяйственные земли в первую очередь, как основу производства сельскохозяйственной продукции и обеспечения продовольственной безопасности.

Уважаемые товарищи!

Государственная позиция о необходимости перехода к цифровой экономике уже сложилось и в целом закреплена правительственной Программой «Цифровая экономика Российской Федерации». Наша задача сегодня – сделать все для скорейшего утверждения и эффективной реализации ведомственного проекта «Цифровое сельское хозяйство», который уже разработан Министерством сельского хозяйства Российской Федерации. Эта непростая задача, но экономический эффект не заставит себя ждать, поэтому нет сомнений, что соответствующая концентрация усилий оправдана и необходима.

Завершая, хочу всех поблагодарить за неравнодушное отношение к нашему агропромышленному комплексу и в целом к проблеме обеспечения продовольственной безопасности. Я убежден, что у нас все будет двигаться в лучшую сторону!

Спасибо за внимание!