Дата в истории. К 150-летию Парижской Коммуны

«…Коммуна была … правительством рабочего класса, результатом борьбы производительного класса против присваивающего; она была … политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда…»

Карл МАРКС.

Полтора столетия назад буржуазия применяла те же приёмы сохранения власти, какие и в наши дни использует капитал всей планеты. Русский посол в Париже граф Штакельберг доносил в 1869 году министру иностранных дел Российской империи князю Горчакову, что Наполеон III остаётся императором благодаря тому, что контролирует «все нити, ведущие к бирже», а его правительство «располагает средствами коррупции» и «нейтрализовало влияние крупных городов путём присоединения к их территории кусков от сельских коммун под предлогом доведения количества голосующих до 35 тыс. душ, как это установлено законом для каждого избирательного округа». Посол отмечал также усилия правительства по разобщению оппозиции.

В ОБСТАНОВКЕ НАРАСТАНИЯ революционного протеста власти лавировали. С одной стороны, правительство Наполеона III не чуралось прямых репрессий. Так, 10 января 1870 года родственник императора убил популярного журналиста-республиканца Нуара. Около 200 тысяч рабочих Парижа вышли на его похороны, проявляя готовность к свержению монархии. Против безоружных людей были мобилизованы 60 тысяч вооружённых солдат.

С другой стороны, власть стремилась использовать в своих интересах и «демократические» процедуры. Бонапартистское правительство решилось, в частности, на проведение плебисцита. Французскому народу было предложено ответить голосованием на вопрос, одобряет ли он либеральные реформы императора и проект новой Конституции. Утвердительный ответ выдавался за одобрение строя, олицетворяемого Наполеоном III. Император в обращении к народу цинично заявлял: «Дайте мне новое доказательство вашей приверженности. Ответив утвердительно на поставленный вам вопрос, вы отвратите угрозу революции, поставите на прочный фундамент порядок и свободу и облегчите переход короны к моему сыну».

Для обеспечения нужного результата голосования были задействованы средства террора и провокации. В правительственных циркулярах, разосланных на места, прямо говорилось: «Мы не можем пассивно наблюдать, как в стране разливается революционный поток», следует ускорить «вылавливание членов Интернационала», «… ударьте главным образом по руководящей головке».

Как видим, административный, информационный и репрессивный ресурсы широко применялись и тогда, и нужный власти результат они, увы, обеспечивали. Император получил «одобрение страны», но… Только в самой столице две трети избирателей голосовали против, а в парижском гарнизоне 46 тысяч солдат отказали главе государства в доверии. Ф. Энгельс писал в те дни: «Итоги в крупных городах Франции очень хороши. В остальных местах имела место фальсификация…» Революционный протест набирал силу, и бонапартистская клика искала выход из кризиса в победоносной внешней войне.

Франция проиграла войну, объявленную Пруссии. Национальные интересы Франции требовали немедленного избавления от бонапартистского режима, правящая клика которого принесла в жертву судьбу страны. Но господствующие классы пугало не столько военное поражение, сколько нараставшее народное движение. В Париже и провинциях царил террор, насаждалась мания шпионажа, нагнетался страх перед «прусскими агентами», за которых выдавали революционеров. Правящие круги были напуганы единодушным порывом населения отстоять Париж и препятствовали вооружению народа для защиты столицы. «Если всех этих людей вооружить в целях обороны территории, то что же, однако, будет потом? Кто их разоружит? А что, если они провозгласят республику?» — вопрошала одна из буржуазных газет.

4 сентября 1870 года, несмотря на противодействие «буржуазных республиканцев», парижские рабочие водрузили на фронтоне ратуши на Гревской площади красное знамя. «Республика была провозглашена… — не жалкими стряпчими, водворившимися в парижской городской ратуше в качестве правительства, а парижским народом», — писал Маркс о событиях того дня. Четвёртая революция в истории Франции свершилась, сокрушив бонапартистский режим Второй империи.

Но перехватившая власть крупная буржуазия опасалась углубления революции. В тайне от народа она готовила капитуляцию на любых условиях. Прусская армия, не встречая сопротивления, совершила стремительный марш от Седана, где в плен 2 сентября 1870 года вместе с десятками тысяч солдат, офицеров и генералов попал и сам Наполеон III. Немцы оказались в предместьях Парижа 19 сентября и приступили к его осаде. Простые французы были готовы к сопротивлению. Буржуазное правительство — нет! Оно вступило в сговор с врагом и предприняло ряд шагов, чтобы сломить волю трудящихся к борьбе. Особенно наглядно это проявилось в продовольственной политике, при которой почти несъедобный хлеб жителям Парижа выдавался лишь по 300 граммов в день на человека, а спекулянты обогащались на сбыте недоброкачественных продуктов.

В самые холодные дни резко подорожало топливо. Немцы приступили к артиллерийским обстрелам Парижа, и правительство поспешило заключить перемирие, передав врагу большинство оборонительных фортов. Оставалось разоружить простых парижан, готовых и дальше защищать город и представлявших угрозу буржуазному правительству капитулянтов.

В НОЧЬ НА 18 МАРТА 1871 года верные правительству войска были двинуты в рабочие кварталы для их разоружения. Но контрреволюционный заговор провалился. Национальные гвардейцы и жители Парижа не позволили вывезти орудия и произвести планируемые аресты. Солдаты стали переходить на сторону восставшего народа. Буржуазное правительство бежало из Парижа в Версаль.

Над зданием ратуши вновь взвилось красное знамя пролетарской революции. Газета «Журналь офисьель» писала: «Пролетарии столицы, при виде обманов и измен правящих классов, поняли, что настал час, когда они должны спасти положение, взяв управление общественными делами в свои руки». Рабочие были готовы «спасти одновременно и порабощённую родину, и свободу», добиться социального освобождения трудящихся и обеспечить национальное возрождение страны.

26 марта состоялись демократические выборы депутатов Парижской Коммуны. Оказавшийся в те дни в Париже известный русский публицист, учёный-историк и один из идеологов народничества П.Л. Лавров писал, что возникшее пролетарское правительство «честнее и умнее, чем какое бы то ни было перед этим в настоящем веке. В первый раз на политической сцене не честолюбцы, не болтуны, а люди труда, люди настоящего народа».

Всего 72 дня просуществовала Парижская Коммуна. Вступив в сговор с немецкими оккупационными войсками, буржуазная контрреволюция обеспечила торжество реакции. Оборонительные сооружения Парижа были разрушены залпами 300 орудий. Через проломы в крепостных стенах 22 мая в город ворвались около 100 тысяч солдат. Целую неделю в столице Франции шла резня. Выстрелы гремели на Вандомской и Люксембургской площадях, на Монмартре, на кладбище Пер-Лашез. Были казнены около 70 тысяч человек. Десятки тысяч покинули страну. Так кровавой оргией контрреволюции, торжеством озверевшей буржуазии завершилась первая в мировой истории попытка пролетарской революции. Парижская Коммуна потерпела поражение, но жертвы её не были напрасны.

Уже в июне 1871 года активный участник революции и защитник Парижа Эжен Потье написал пролетарский гимн «Интернационал». Полтора столетия его слова зовут к борьбе за освобождение трудящихся, за социальную справедливость, за построение нового мира без рабства и угнетения. С 1918 по 1943 год «Интернационал» являлся государственным гимном Советского Союза. Только великий подвиг пролетарских масс мог родить великие слова и музыку «Интернационала».

Французские пролетарии, рабочие и ремесленники проявили истинный патриотизм, встав на защиту своей родины от угрозы германского порабощения. Но, взяв власть, трудящиеся в лице ЦК Национальной гвардии позволили «кровавому выродку» Тьеру, бежавшему в Версаль, собрать силы контрреволюции. И в этом была их роковая ошибка. Рабочие не желали гражданской войны. Гражданскую войну развязала буржуазия.

А разве в России после бескровной Октябрьской революции Гражданская война была начата рабочим классом, большевиками и Лениным? Нет! Советская власть за три месяца триумфально утвердилась мирным путём на всей территории страны. Трудящимся, возглавляемым большевиками, не было смысла прибегать к насилию. Гражданскую войну инициировали буржуазия, внутренняя контрреволюция и вторжение интервентов.

Уместно напомнить, что и в августе 1991 года так называемый ГКЧП, в состав которого входили руководители Союза ССР и КПСС, располагая могучей армией и спецслужбами, не применил силу для защиты государства трудящихся (они обязаны были сделать это, но забыли уроки Парижской Коммуны и завет Ленина о том, что революция должна уметь себя защищать). А вот Ельцин и двигавшие его к власти «рыночники» в октябре 1993 года пустили в ход оружие, даже расстреляли из танков Дом Советов и его защитников, ограбили население и разрушили страну, породили многочисленные межнациональные конфликты. Уничтожив Советскую власть, они навязали России криминально-олигархическое государство.

Иную государственность творчеством самих масс созидали в 1871 году коммунары Парижа. Они ввели коллегиальность управления и выборность, ответственность и сменяемость всех должностных лиц. Был установлен максимум жалованья госслужащим на уровне зарплаты высококвалифицированного рабочего. Порвав с буржуазным парламентаризмом и буржуазным принципом разделения властей, Парижская Коммуна, являясь одновременно законодательным и исполнительным органом власти, вводила государственный и рабочий контроль, принимала конкретные меры по улучшению положения широких масс населения.

РЕВОЛЮЦИЯ ВО ФРАНЦИИ всерьёз испугала буржуазию и реакционные силы всего «цивилизованного» мира той поры. Поверенный в делах Российской империи во Франции Г.Н. Окунев с тревогой доносил в Петербург, что среди «повстанцев» не менее 600 русских политэмигрантов. И это была правда.

Так, по поручению К. Маркса представителем Генсовета Международного Товарищества Рабочих (I Интернационала) к коммунарам была направлена Е.Л. Дмитриева. Она сообщала в те дни: «Мы поднимаем всех женщин Парижа. Я созываю публичные собрания. Мы учредили во всех районах… женские комитеты… Всё для того, чтобы основать Союз женщин для защиты Парижа и помощи раненым…» На многочисленных собраниях и митингах Дмитриева раскрывала планы врагов революции, разжигавших гражданскую войну и предававших Францию. Вместе с Луизой Мишель она активно участвовала в формировании революционных батальонов.

В комиссии Коммуны по реорганизации женского образования работала русская писательница А.В. Корвин-Круковская. Она участвовала в издании прогрессивной газеты «Ля сосьаль». В госпиталях Коммуны трудилась её сестра, первая женщина-математик С.В. Ковалевская. На бруствере одной из последних баррикад Коммуны русская А.Т. Пустовойтова водрузила Красное знамя с надписью: «Да здравствует пролетарская социальная республика и Парижская Коммуна!».

Людьми, штурмующими небо, назвал коммунаров Маркс. Мысль понятна: счастье миллионов людей, вершины трудового созидания и научного гения добываются в борьбе, которая делает жизнь подвигом. Да, Парижская Коммуна пала под ударами реакционных сил, но, как писал позднее В.И. Ленин: «Русские революции 1905 и 1917 годов в иной обстановке, при иных условиях продолжают дело Коммуны», а Советы в России представляли собой «власть того же типа, какого была Парижская Коммуна 1871 года».

Утрата Советской власти обернулась неисчислимыми бедствиями для нашей Родины и её народов. Выборность власти буржуа-узурпаторы подменили властью денег, административным произволом, массовым оболваниванием населения, воровством голосов избирателей. Безответственные правители при олигархическом режиме обрели невиданные привилегии. Все последние десятилетия, отправляя в отставку одного за другим глав правительства и возглавляемых ими проворовавшихся министров-капиталистов, Путин, уже самим фактом сохранения собственной власти, уводил их от ответственности за грабительские и разрушительные «реформы» и масштабную коррупцию. Здесь наследник действует так же, как пожаловавший ему президентство Ельцин.

Буржуазное государство не способно преодолеть тотальный кризис, постоянно воспроизводимый правящим режимом компрадоров-олигархов и вельможных коррупционеров, предающих национальные интересы страны. Оно подлежит слому и замене государством советского типа. Героический опыт Парижской Коммуны, эпоха великих свершений СССР, кризисы и войны, порождаемые капитализмом, убеждают в этом.

***

Парижская Коммуна, продержавшаяся лишь два коротких месяца, прочно вошла в историческое сознание рабочего и коммунистического движения

День её создания — 18 марта 1871 года — в красный календарь большевиков вошёл навеки. Коммуна получила высшую оценку основателей научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса, её подвигом восхищались В.И. Ленин, И.В. Сталин, другие видные российские революционеры. Совершив пролетарскую революцию и взяв власть в свои руки, парижский рабочий класс установил первую в мире диктатуру пролетариата. «Всякий, кто хочет узнать, что такое в представлении марксистов диктатура пролетариата, тот должен ознакомиться с Парижской Коммуной», — писал И.В. Сталин.

Первопроходцы пролетарской революции

Переходя от защиты буржуазной республики к диктатуре пролетариата, Парижская Коммуна 1871 года открыла историческую эпоху пролетарских и социалистических революций. Её опыт позволил Марксу и Ленину разработать социалистическую теорию государства, поскольку это был первый конкретный образец осуществления диктатуры пролетариата. Родоначальники научного коммунизма увидели её принципиальное отличие от предыдущих революций, проявившееся прежде всего в опыте экспроприации класса эксплуататоров.

Предшествовавшая Коммуне революция 1848 года началась с призывов установления социальной республики, а закончилась разгромом, расстрелом парижского пролетариата и созданием империи в 1851 году. Её поражение подтолкнуло Маркса к выводу о том, что завоевание власти пролетариатом может быть успешным лишь тогда, когда оно направлено на уничтожение буржуазного государственного аппарата. В письме к Жозефу Вейдемейеру от 5 марта 1852 года он отмечал, что «классовая борьба неизбежно ведёт к диктатуре пролетариата», которая «составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов».

К этой идее Маркс вновь вернулся при анализе Парижской Коммуны. В известном труде «Гражданская война во Франции» он доказал, что рабочий класс не может сохранять тот государственный аппарат, который был сформирован при господстве буржуазии. Через 20 лет после революционных событий Энгельс, завершая своё предисловие к этой работе, отмечал: «В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный ужас при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата!»

Научный прогноз Маркса был основан на анализе диалектических противоречий государства капиталистов и буржуазной демократии. В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» он указал на существенную роль централизации власти, но при этом подчёркивал, что «каждый параграф конституции содержит в себе самом свою собственную противоположность, свою собственную верхнюю и нижнюю палату: свободу — в общей фразе, упразднение свободы — в оговорке».

Эта критика чётко отражала особенности Второй империи, когда Наполеон III сконцентрировал в своих руках полноту власти, а парламент был своего рода театром пантомимы для подмахивания имперских декретов. Такой тип государства явно противоречил классовым интересам пролетариата. Опыт Парижской Коммуны подтвердил, что государство, создаваемое буржуазией и удовлетворяющее её интересы, должно быть отправлено на слом.

Первый образец диктатуры пролетариата

Не менее важен и другой урок, который Маркс извлёк из революционного процесса 1871 года: государство рабочего класса должно отличаться от разрушаемого не только персональным составом, но оно по сути своей не может повторять буржуазный государственный аппарат. И Парижская Коммуна нашла другую нужную форму государственной организации: в своей практической деятельности Коммуна была наделена не только законодательными, но и исполнительными функциями власти.

Идеологи буржуазного государства упорно настаивают на разделении законодательной и исполнительной ветвей власти, уверяя, будто в этом основа демократии. Разделение властей, теоретически разработанное Монтескьё в его трактате «О духе законов», было прогрессивным в эпоху буржуазных революций, так как способствовало политическому разоружению аристократии. Но с возникновением пролетариата как класса и формированием рабочего движения разделение властей стало инструментом упрочения власти буржуазии.

В «Немецкой идеологии» Карл Маркс и Фридрих Энгельс показали историческую обусловленность и классовый смысл разделения властей: «В такое время, например, и в такой стране, где королевская власть, аристократия и буржуазия спорят из-за господства, где, таким образом, господство разделено, там господствующей мыслью оказывается учение о разделении властей, о котором говорят, как о «вечном законе».

Использовав теорию разделения властей в борьбе с властью аристократии за своё господство, буржуазия, одержав победу, никогда и ни в одном государстве не осуществляла функционирование разных ветвей власти как равных и самодовлеющих сил государства. И это полностью соответствовало обеспечению диктатуры буржуазии. Принцип разделения властей противоречит единству власти, ибо он, как писал Маркс, «нелепость вроде квадратуры круга». Для диктатуры буржуазии при провозглашаемом разделении властей характерно преимущество исполнительной власти, её фактическое господство над законодательными органами, ограничение прав парламента. Теория разделения властей является таким образом декорацией, призванной скрыть от трудящихся масс классовую сущность буржуазного государства.

Проанализировав опыт Парижской Коммуны и подвергнув уничтожающей критике буржуазный парламентаризм, Маркс пришёл к выводу: «Коммуна должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы».

Только такая организация власти может соответствовать потребностям государства в обществе построения социализма. Таким образом, буржуазный парламентаризм по своей сути не подлежит применению в интересах пролетариата и не может быть поставлен на службу рабочей демократии. Уничтожение разделения исполнительной и законодательной ветвей власти и замена их новыми органами, через которые пролетариат осуществлял прямое правление, явилось практическим примером такой организации государства, которая позволила видеть в Парижской Коммуне образец диктатуры пролетариата.

Опыт Коммуны интересен и тем, что среди осуществлённых ею мер по введению рабочей демократии есть ряд положений, которые остаются актуальными и сегодня. Так, Маркс решительно поддержал опыт Парижской Коммуны, связанный с оплатой государственных служащих. Она должна осуществляться в размере заработной платы работника, которую он получал до перехода на госслужбу. Этот принцип применялся и к членам Коммуны, избранным парижанами. Цель таких мер понятна: не допускать привилегий лицам, обладавшим властными полномочиями.

Кроме того, мандаты членов Коммуны имели императивный характер. Это означало, что, во-первых, каждый народный избранник мог быть отозван в любое время по решению избирателей, во-вторых, по принципиальным вопросам он должен голосовать в соответствии с волей избирателей.

Коммуной были осуществлены важные шаги по предоставлению социальных прав граждан. Устанавливалась равная оплата труда мужчин и женщин. Было введено общее государственное бесплатное образование. Наконец, Коммуна стремилась освободить общество от всех оков, которые держали его под контролем буржуазных порядков. Этой цели, например, служил изданный 2 апреля 1871 года указ об отделении церкви от государства.

На поле идейных битв потомков

Когда Маркс в письме к Кугельману от 12 апреля 1871 года писал о парижских коммунарах как о людях, «готовых штурмовать небо», он хотел подчеркнуть этим грандиозное значение их борьбы, направленной на достижение целей, трудно осуществимых в объективных условиях той эпохи. Не будем закрывать глаза и на роль субъективного фактора. Надо признать, что парижским коммунарам не хватало владения теорией классовой борьбы. Но осознание этой слабой стороны Парижской Коммуны помогло Ленину глубоко разработать теорию социалистической революции и вопросы партийного строительства. Это была одна из предпосылок октябрьской победы 1917 года.

Сегодня анархисты и социал-демократы разных мастей пытаются заболтать ренегатскими софизмами память о подвиге коммунаров. Так, они упирают на «разнородность коалиции» неоякобинцев, социалистов и анархистов, на «внутренние трения», на «рознь и разброд» среди коммунаров. Не умолкают и голоса открытых реакционеров, вроде бывшего президента Франции Николя Саркози, видящих в коммунарах «предателей Франции», а в версальцах, позорно капитулировавших перед Пруссией, патриотов и героев.

Нет, коммунары не были ни предателями Франции, ни безродными анархистами. Впервые во французской истории рабочий народ взял — вопреки интервенции иностранной державы и предательству верхушки страны — власть в свои руки.

В статье «Анархизм или социализм?» И.В. Сталин указывал на важность марксистского, то есть научного, понимания Парижской Коммуны. Ссылаясь на её опыт, он подчёркивал, что «диктатура бывает двоякого рода. Бывает диктатура меньшинства, диктатура небольшой группы, … направленная против народа. Во главе такой диктатуры стоит обычно камарилья, принимающая тайные решения и затягивающая петлю на шее у большинства народа. Марксисты являются врагами такой диктатуры, причём они борются против такой диктатуры гораздо более упорно и самоотверженно, чем наши крикливые анархисты. Есть диктатура и другого рода, диктатура пролетарского большинства, диктатура массы, направленная против буржуазии, против меньшинства. Здесь во главе диктатуры стоит масса, здесь нет места ни камарилье, ни тайным решениям, здесь всё делается открыто, на улице, на митингах, — и это потому, что это — диктатура улицы, массы, диктатура, направленная против всяких угнетателей. Такую диктатуру марксисты поддерживают «обеими руками», — и это потому, что такая диктатура есть величественное начало великой социалистической революции».

Эстафета Парижской Коммуны

Взгляды родоначальников научного коммунизма были развиты В.И. Лениным в его труде «Государство и революция» и положены правящей большевистской партией в основу первой Советской Конституции. В 1918 году, определяя широкий круг первоочередных задач Советской власти, Ленин, в частности, указывал на «уничтожение парламентаризма (как отделение законодательной работы от исполнительной); соединение законодательной и исполнительной государственной работы. Слияние управления с законодательством». Он подчёркивал, что Советы должны быть подлинно работающим учреждением, высшим органом государственной власти.

Советское государственное право, таким образом, принципиально отрицало разделение властей. Советская власть, указывалось во второй Программе большевистской партии (1919 год), уничтожила «отрицательные стороны парламентаризма, особенно разделение законодательной и исполнительной властей, оторванность представительных учреждений от масс и пр.». Конституция Союза ССР 1936 года провозглашала: «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся».

При этом Основной Закон государства подчёркивал, что Советы являются органами диктатуры пролетариата. Таким образом законодательно закреплялось, что руководство обществом принадлежало рабочему классу.

Неудивительно, что после первого этапа контрреволюции в СССР 1989—1991 годов, ставившего целью разрушение Коммунистической партии — ядра политической системы — и единства страны, второй и завершающий этап 1993 года ознаменовался антиконституционным переворотом и расстрелом Дома Советов России. Его целью было разрушение власти Советов ради реставрации буржуазного строя, в том числе буржуазного парламентаризма в России.

Опыт Парижской Коммуны интересен и полезен тем, что, несмотря на её поражение, он был во многом реализован в практике Советской власти. 70-летний опыт Советов также не пропадёт даром: он наверняка будет использован при возрождении социализма. Поэтому и живёт память о тех, кто был «готов штурмовать небо».

Парижская Коммуна дала человечеству первый исторический пример свободного общества, без оков и ловушек буржуазного парламентаризма, пример рабочей демократии, воплощённой в диктатуре пролетариата. Без возвращения к опыту Коммуны, к опыту Советской власти, без переоценки буржуазного парламентаризма восстановление социализма в России невозможно.