БЕЛОРУССКОЕ VS ПОЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ В 1863–1864 ГОДАХ
В настоящее время в Беларуси широко распространена точка зрения о том, что во время «восстания 1863–1864 годов в Польше, Беларуси, Литве и Украине» сформировался политический компонент белорусской независимости. Викентий Константин (Кастусь) Калиновский, который, по мнению ряда историков, являлся руководителем восстания, ныне провозглашён национальным героем страны.
Тон в этой работе задают различные фонды и организации приграничных с Беларусью стран. Особенно выделяются Польша и Литва. Не чужды события на белорусской земле, происходившие в XIX веке, и другим западным государствам. К примеру, в Соединённых Штатах Америки в январе 2013 года проводились международные публичные чтения «Пісьма з-пад шыбеніцы Кастуся Каліноўскага». В них принимали участие следующие лица: специалист по топливу для космических кораблей Борис Кит (США), посол Швеции в Беларуси Стефан Эриксон, председатель Рады БНР Ивонка Сурвила (США), посол Чехии в Беларуси Иржи Карас, белорусский историк, ветеран борьбы с коммунизмом Ян (Янка) Запрудник (Сергей Вильчицкий) (США), директор Белорусского института культуры и искусства Витовт Кипель (США).
Очевидно, за основу были взяты тексты из книги Янки Запрудника и Томаса Бэрда, оригинальное название которой звучит так: «ПАЎСТАНЬНЕ НА БЕЛАРУСІ 1863 ГОДУ: «Мужыцкая Праўда» і лісты «з-пад шыбеніцы» Тэксты i камэнтары» («THE 1863 UPRISING IN BYELORUSSIA: «Peasants Truh» and «Letters from beneath the Gallws» Texts and commentaries» (1980). 27–29 марта 2014 года в Лондоне прошла конференция по теме «Кастусь Каліноўскі і нацыятворчы працэс у Беларусі»…
Обращение западного сообщества к событиям на белорусской земле XIX века связано с тем, что Беларусь входит в состав Союзного государства и является ближайшим союзником России. Отсюда установление полной гегемонии Запада над Российской Федерацией – главной защитнице восточно-христианской цивилизации и обладательницей несметных запасов минерального сырья – требует превращения Республики Беларусь если не в союзника, то хотя бы в партнёра блока НАТО.
Польша в этом вопросе имеет свой собственный интерес: белорусские земли будут связывать польские территории, Литву, Латвию и Украину в единое экономическое и политическое пространство будущей IV Речи Посполитой, впервые идею которой выдвинул польский этнограф Ярослав Лещинский в книге «Речь Посполитая Четырёх Народов» (2005). Идеи Лещинского были поддержаны целым рядом политиков Польши и деятелей польской диаспоры за рубежом.
Правовым обоснованием IV «Речи Посполитой Четырёх Народов» стало закрепление конституцией Польши 1989 года за нынешним польским государством названия «Третьей Речи Посполитой». Согласно данному законодательному акту политические интересы поляков стали «законно» распространяться на Литву, Беларусь и Украину (земли бывшего Великого Княжества Литовского, входившего до 1772 года в состав Речи Посполитой).
Практическим воплощением намерений, которые непосредственно коснулись Беларуси, с целью создания нового объединения восточноевропейских народов под эгидой Польши стали «Белсат», «карта поляка», всевозможные гранты, культурные и образовательные программы для белорусов, открытие в Минске католической епархией собственного университета (по подобию Виленского, закрытого в 1832 году) и католических «школок», объявление польских националистов историческими героями Беларуси и т. д. Но граждане Беларуси должны знать: с вхождением её земель в состав Польши закончится райский период для белорусов, эмигрировавших в польское государство, а наступит эра «белорусского быдла» (так было во все века и так будет сейчас), а белорусские элиты за ненадобностью прекратят своё существование (у поляков есть своя знать и собственные национальные интересы).
Зачем белорусам знать правду о восстании 1863–1864 годов
Обобщённая позиция белорусской историографии на те события отражена в четвёртом томе «Гісторыі Беларусі» 2005 года издания: «Напярэдадні і ў час паўстання 1863 – 1864 гг. беларускі нацыянальны рух, дзякуючы К. Каліноўскаму і яго аднадумцам, узняўся на якасна новы ўзровень; у ім зарадзіўся палітычны кампанент, ідэя дзяржаўнай самастойнасці Беларусі, якая разглядалася, з улікам агульных гістарычных каранёў, у адзінстве з дзяржаўнай самастойнасцю Літвы».
Исключительно большую работу по белорусизации образа Константина Калиновского в Республике Беларусь проводят Польский институт в Минске и «Беларускае Гістарычнае Таварыства». Они же являются инициаторами большинства симпозиумов с участием иностранных историков, на которых обсуждаемые темы истории Беларуси насквозь пронизаны идеологией и отсутствием всякой исторической объективности.
Так на состоявшейся 10–11 октября 2003 года под эгидой Брестского государственного университета имени А.С. Пушкина очередной международной научной конференции его преподаватель Сафроний Жлоба «увидел» в Константине Калиновском, кроме разработчика «стратегии, тактики восстания» и «руководителя боевых действий», создателя «моделирующей системы» белорусского национального вопроса. По словам Сафрония Жлобы, она включает в себя следующие «структурообразующие элементы»: «1) определение этнической общности «белорусы»; 2) стремление к росту и укреплению этнического самосознания; 3) оппозиция этнической общности «белорусы» другим этническим общностям; 4) идея борьбы за национальную независимость».
VII международная научная конференция в Минске, к примеру, проходившая 25 сентября 2009 года, выделяется своей эпохальностью по представлению значимости «борца за независимость Беларуси» Константина Калиновскога. Название конференции говорит само за себя: «Кастусь Каліноўскі і яго эпоха ў дакументах і культурнай традыцыі».
Наметившаяся ныне тенденция к объективной оценке польских восстаний XVIII – XIX веков ситуацию мало меняет. В силу ряда причин историки Беларуси не решаются показать истинные цели повстанцев, что они реально делали на белорусской земле. Так, из опубликованного сборника научных статей «Паўстанне 1863 – 1864 гг. у Польшчы, Беларусі, Літве і Украіне» (2014) по материалам конференции, организованной Национальной академией наук Беларуси и Институтом истории НАН, видно, что только Вадим Гигин был одним из немногих, кто в своём выступлении «Прапагандысцкая дзейнасць В. К. Каліноўскага: вытокі, метады, наступствы» стремился к объективности. Большинство же учёных хотя и не провозглашали панегириков и осанн в адрес польских повстанцев по примеру историков Гродненского, Брестского и отчасти Белорусского государственного университетов, но всё ещё солидарны с польскими инсургентами XVIII – XIX веков. Об этом прямо говорится в редакционной статье сборника: «Абсалютная большасць беларускіх гісторыкаў, спецыялістаў па гісторыі паўстання 1863–1864 гг., адназначна ацэньвалі і ацэньваюць яго як важную вяху ў змаганні за беларускую дзяржаўнасць, асабліва падкрэсліваючы выдатную ролю ў гэтым кіраўніка паўстання – Кастуся Каліноўскага (1838–1864)…».
Подобной точки зрения поддерживаются и авторы «Истории белорусской государственности» (2019). Данная работа издана Институтом истории НАН Беларуси и претендует на роль законодательного акта в исторической политике Республики Беларусь. Некоторые белорусские учёные считают, что Константин Калиновский призывал бороться «за свое человеческое и народное право, за свою веру, за свою землю родную» и его обращения к белорусскому народу легли в основу «национальной идеи белорусов XIX – начала XX в.».
Столь пристальное внимание историков и публицистов, белорусской диаспоры за рубежом к восстанию 1863–1864 годов объясняется тем, что в тот период противостояние западно-христианской и восточно-христианской цивилизаций на белорусской земле достигло своего апогея. Решался принципиальный вопрос геополитического будущего белорусского края – коренному населению продолжать оставаться в рабстве польского панства, в последующем войти в состав Польши и подвергнуться полной ассимиляции или через этническое, культурное и политическое возрождение белорусской народности в рамках Российской империи превратиться в полноценную нацию.
В событиях того времени кроется ответ на один из самых противоречивых моментов современной белорусской истории – если в Российской империи и Советском Союзе уничтожалось под корень всё национально белорусское, как утверждают ныне отдельные историки и публицисты, то почему в именно составе России были созданы условия для превращения белорусской народности в полноценную нацию в конце XIX столетия, а также откуда же взялась Беларусь XX века с заводами, фабриками, Национальной академией наук, белорусской литературой, искусством, театром, членством в ООН?… Все, кто не согласен со мной, ответьте, пожалуйста, на этот скромный, но необходимый вопрос!
Пока эту объективную реальность ещё не могут вычеркнуть из сознания белорусского народа современные «преобразователи» Беларуси, хотя кампании на сей счёт ведутся.
Становится ясным, что данная проблема является предметом серьёзных научных исследований, а недостаточно примитивного литвино-польского исторического обмана, который, к сожалению, господствует в стране. Баннеры на каждом углу в столице Республики Беларусь, прославляющие графа Кароля Яна Александра Гуттена-Чапского («Гуттен» на баннерах не упоминается) – прославляющие представителя одной из самых известных польских фамилий города Минска второй половины XIX – начала XX столетия яркое тому подтверждение. Тщательного подхода к изучению периода 1863–1864 годов требует и уже упомянутая 5-ти томная работа Института истории НАН Беларуси «История белорусской государственности».
В реальности поражение инсургентов (лат. insurgentes - «повстанцы» - вооруженные отряды гражданского населения, противостоящие властям), боровшихся с оружием в руках против России в 1863–1864 годах, стало исходной точкой белорусского национального возрождения в новейшей истории. Разгром польских повстанцев и противодействие России полонизации края способствовали возвращению на белорусскую землю исторических этнокультурных ценностей, выводу белорусской этнической культуры из исторического забвения… Впервые в истории белорусы стали собственниками земли. Чувство собственника объективно вызвало потребность в самоидентификации себя как этноса.
Данные обстоятельства явились политико-экономической основой белорусского Возрождения XIX века, появлению национальной идеи независимости в среде православной интеллигенции и формированию белорусской нации со своим литературным языком, культурой и традициями.
В свою очередь, сложившаяся практика признания польских инсургентов основателями национальной идеи белорусской независимости создаёт предпосылки для превращения Беларуси в польский «анклав», в состоянии которого её земли находились со времён Люблинской унии(1569) и до первой половины XIX, а частично и начала XX века. Такие действия вновь отдают белорусов во владычество польской знати.
Тиражируемая «белорусскость» повстанцев в качестве логической необходимости для становления и развития современной белорусской государственности есть миф. В идеологии и практике всех трёх польских восстаний была заложена историческая идея недопущения какой-либо суверенной независимой Беларуси, объективно вытекающая из главной цели польских революционеров: единая Польша в границах 1772 года с Беларусью в качестве её провинции.
В этом аспекте доведение исторической правды о польском восстании 1863–1864 годов, экономическом и культурном состоянии «кресов» как доминирующей политической силы на территории Беларуси XIX века, её истинных целей и достаточно презрительного отношения со стороны польских элит к белорусским народным массам является важным условием сохранения Республики Беларусь в качестве полноправного субъекта международного права и международных отношений.
В свою очередь отсутствие объективного понимания политической сущности восстания 1863–1864 годов, исторической логики формирования белорусской нации и этнокультурных ценностей белорусов могут стать причинами ошибочного восприятия настоящей и будущей реальности Беларуси, стратегических просчётов в её внутренней и внешней политике, что может вызвать появление системных недостатков во всех сферах общественного бытия.
Константин Калиновский является одним из почитаемых исторических деятелей в Республике Беларусь во всех отраслях гуманитарных наук и видах искусства. Ему даже посвящены опера и балет. Коллектив авторов в количестве 18 человек (все доктора и кандидаты исторических наук), издавший учебное пособие «История Беларуси: в контексте мировых цивилизаций» (2010), назвал Константина Калиновского так: «Первый белорусский революционный демократ, мыслитель, поэт, публицист». В учебнике «Беларускай літаратуры» для 9-х классов ему посвящены такие слова: «22 сакавіка – Дзень памяці нацыянальнага героя Беларусі. Яго імя залатымі літарамі ззяе ў нашай гісторыі» (2011).
Среди «почётных» наименований, которыми некоторые историки и публицисты награждают великого «белоруса» Викентия Константина (Кастуся) Калиновского, можно выделить следующие: «выдающийся сын белорусского народа», «основатель белорусского революционного демократизма», «политический деятель и публицист», «великий революционер», «лидер и теоретик революционной демократии», человек, творчество которого «на многие десятилетия предопределило идейно-эстетическое направление белорусской демократической литературы»…
Однако абсолютное большинство из этих пиететов есть плод воображения – и не более того. Всеми «калиновсковедами» не представлено ни одного исторического документа, в котором бы вышеназванный польский революционер прямо говорил об идее независимости белорусских земель от Польши. По факту, гипертрофированный патриотизм кресовых поляков, национализм которых был на порядок выше уроженцев исконно польских территорий, белорусские исследователи смешивают с борьбой за независимость Беларуси. В реальности Калиновский предлагал и боролся за самостоятельный путь решения польского вопроса на землях Литвы и Беларуси. И не более того! Он предлагал наделить белорусских крестьян землёй и таким образом превратить их в защитников Польши. Эта идея красной нить проходит через все работы и призывы Калиновского. Он хорошо знал цену польского «патриотизма» дворян-шляхтичей. Константин Калиновский не без основания считал, что дворяне-шляхтичи за свои поместья готовы к любому предательству идеи «Великой» Польши. Вот почему он так страстно призвал «мужиков» сражаться за свободу Польши и никогда в его устах не звучало обращение к «белорусам».
Ведь если объективно рассматривать теоретическое наследие Калиновского, то не существует никаких работ (даже книжечки), которые можно поставить в один ряд с трудами Платона, Аристотеля, Гегеля, Маркса, Ницше… – чтобы назвать его «мыслителем».
Совершенно не выдерживает критики увязывание Константина Калиновского с образом «демократа». Он не может соотноситься с «топором», «виселицами» и шантажом, которые составляли основу теории и практики Константина Калиновского. А ещё, где это видано, чтобы за одно стихотворение с далеко не понятным авторством причислять его к почётной когорте «поэтов» и изучать в школьных и вузовских программах наравне с классиками мировой и белорусской литературы.
Но как получилось, что яркий польский националист Wincenty Konstanty Kalinowski стал историческим символом независимой Беларуси – «Кастусём Каліноўскім»?
Ответ кроется в особенностях обстановки на белорусских землях в XX веке. В начале столетия белорусское национально-освободительное движение «приватизировала» католическая интеллигенция. Веление времени потребовало от неё «создания» белорусских национальных героев, которые стали бы символами революционной борьбы белорусов против российских властей. Константин Калиновский, будучи уроженцем белорусских земель, своей яростной борьбой с царским самодержавием как бы заслужил право играть эту роль. Можно предполагать, что немаловажное значение имело цивилизационное единство Калиновского и тогдашних белорусских революционеров: их принадлежность к западно-христианской цивилизации. То, что он являлся этническим поляком и его девизом были слова: «польское дело – это наше дело…» никого не смущало.
Вацлав Ластовский (с 1902 года он был членом Польской социалистической партии в Литве) в статье «Pamiaci Sprawiadliwaho» («Памяти справедливого») (1916) начал формировать из Константина Калиновского борца за свободу белорусов и даже дал ему имя «Кастусь».
После революции советская пропаганда остро нуждалась в представителях национальных республик, которые олицетворяли бы собой примеры борьбы с царизмом. «Кастусь» Калиновский идеально вписывался в тогдашнюю идеологию. Его образ в качестве защитника простых белорусов «раскрутили», как сейчас говорят, до небывалых высот.
С падением СССР «Кастусь» Калиновский был востребован силами, которые стояли на литвино-польских позициях, ибо он мог стать одним из инструментов расшатывания белорусской государственности. С одной стороны, «Кастусь» Калиновский представал перед обществом «белорусом» с мировым именем и защитником национальных интересов Беларуси. С другой стороны, реальный Константин Калиновский 1863–1864 годов люто ненавидел православие и Россию. Его фактическое мировоззрение и преданность «польскому делу» достаточно удобно подходили для смены этнокультурных ценностей белорусского народа, перемены его цивилизационной принадлежности и, в конечном счёте, создания условий для краха белорусской независимости.
При этом ряд белорусских учёных из-за отсутствия возможности доказать стремление Константина Калиновского к суверенитету белорусских земель прибегает к странным аргументам. К примеру, Геннадий Киселёв (он хотя уже и ушёл от нас, но и сейчас пользуется заслуженным уважением в кругах историков разных взглядов) переводил слова из «Pismа z pod szubienicy Konstantego Kalinowskiego» («Письма из-под виселицы Константина Калиновского») следующим образом: «Калі ронд польскі ўсім братнім народам дае самарондства, маскаль мало таго, што гэтак не робіць…». И на этом основании Киселёв развил целую теорию о заслугах Константина Калиновского перед белорусским народом. В ней он утверждал: «…Цікавы наватвор Каліноўскага «самарондства» заключае ў сабе цэлую канцэпцыю: яго можно разумець не толькі ў вузкім сэнсе, як самакіраванне, але і шырэй – як прызнанне і патрабаванне суверэннасці для народаў колішняй Рэчы Паспалітай». Ни много ни мало – используя весьма неопределённое понятие «самарондства», которое польское правительство будто бы применяло в отношении «братніх народаў», Геннадий Киселёв сделал вывод о стремлении Константина Калиновского добиваться суверенитета белорусов.
Других доказательств у людей, превозносивших «белорусскость» Калиновского и пытающихся быть объективными, больше нет. Вся доказательная база его борьбы за независимость Беларуси строится на фантазиях, домыслах, а иногда и на откровенной лжи.
Возьмём, к примеру, «Письма из-под виселицы Константина Калиновского». Первым человеком в Беларуси, кто в начале 1980-х годов нашёл оригинал данного «письма» Константина Калиновского, был белорусский исследователь Владимир Казберук. Оно представляло собой отрывки фраз, написанных мелким почерком на ¼ части листа папиросной бумаги, сложенной в виде почтовой марки. Казберук прямо говорит, что названия «Письма из-под виселицы» и стихотворения «Марыська Чарнаброўка» в тексте не было. А то что нам сегодня показывают в виде духовного наследия «белорусского революционера» есть придуманная нереальность, которая в 1867 году была напечатана в Париже в первом томе книги Агатона Гиллера «Historja powstania narodu polskiego w 1861–1864 r.» («История восстания народа польского в 1861–1864 гг.»). Вероятней всего в создании «труда» Константина Калиновского, изложенного почти на десяти страницах, приняли активное участие эмигрировавшие во Францию сподвижники Калиновского, которые и придумали эти «письма…».
Такими же современными фейками являются «рассказы» про «Mużyckaju Praudu» («Мужицкую правду»), которая изначально формировалась на польском языке, а потом переводилась на белорусский латинским алфавитом с массой полонизмов и издавалась коллективом авторов – Константином Калиновским, Феликсом Рожанским, Валерием Врублевским, по некоторым сведениям – и Станиславом Сонгиным. Данных о том, что «Мужицкая правда» писалась лично Константином Калиновским нет и обращение польских националистов в формате газеты к белорусским крестьянам, по словам очевидцев, совершенно не пользовалось популярностью среди них. При прочтении сохранившихся номеров «Мужицкой правды» каждому не ангажированному человеку становится понятна вся современная политическая несуразность увязывания этой контрпропагандистской листовки с борьбой за независимость Беларуси.
Очень часто «калиновсковеды» прибегают к совершенно ничем не подтверждённым словам двух-трёх каких-либо деятелей о Константине Калиновском как национальном творце, который мол де положил начало формированию идеи белорусской независимости. Но мы нигде не видели документальных подтверждений, исходящих от самого Константина Калиновского о том, что он ратовал за независимость Беларуси, призывал к её свободе или предлагал решить проблему белорусского народа как самостоятельного этноса, а не пушечного мяса во имя Польши.
Самое интересное состоит в том, что даже прославляющие белорусскость Калиновского некоторые учёные НАН Беларуси вынуждены признавать: «Конкретная политическая программа относительно вопроса государственности для Литвы не была представлена ни в одном из документов повстанцев». Это не помешало им далее своё научное словоблудие превращать в политическую реальность Беларуси: «Но в некоторой степени о ней можно судить, опираясь на протоколы допросов участников восстания, воспоминания, листовки, материалы периодической печати». В качестве резюме таких интеллектуальных «выкрутасов» белорусских историков можно сказать одно – ложь.
Идеологема мировоззрения Константина Калиновского, его политическое кредо и политическая позиция Литовского провинциального комитета были опубликованы в газете «Chorągiew swobody» («Знамя свободы»), представлявшей собой официальный орган ЛПК: (перевод с польского) «…Литовский провинциальный комитет… призывая к единству действий все без исключения слои польского общества во имя свободы и независимости… не сомневается в том, что тем самым он выражает всеобщие стремления и единодушные требования всей страны. Акт раскаяния Польши, возрождающейся после почти векового заслуженного покаяния, должен выразиться не в парламентском фехтовании, не в дипломатически-общественных спекуляциях, но лишь в действии… Везде, где национальный траур… грозно обозначил границы польской земли, нас объединяет солидарность принципа и цели… Русский народ содрогается, видя нашу вековую обиду…».
Весьма показательным примером польскости Константина Калиновского является документ, который, судя по многим данным, написан лично им и отражал взгляды Калиновского на события тех дней, – это «PRYKAZ AD RĄDU POLSKAHO NAD KRAJEM LITOUSKIM I BIEŁORUSKIM DA NARODU ZIEMLI LITOUSKOJ I BIEŁORUSKOJ» («Приказ от польского правительства над всем краем литовским и белорусским к народу земли литовской и белорусской» - далее польские тексты излагаются в переводе на русский язык) от 11 июня 1863 года. В то время Калиновский только возвратился из Гродно в Вильно, а Якуб Гейштор ещё не был арестован. То есть Константин Калиновский на момент написания «Приказа..» не являлся руководителем восстания. Его мысли, вложенные в слова документа, являлись криком души польского патриота, претендующего на статус «повстанческого Наполеона».
Внимательно вдумаемся в то, что написал Константин Калиновский: «Вы, верно, слышали, что теперь установлено польское правительство, что это польское правительство отдает вам безо всякого выкупа и чиншей ту землю, на которой сидели ваши отцы и деды, что это польское правительство дает вам настоящую свободу, как у французов… что это польское правительство возвратит вашу давнишнюю справедливую веру дедов и прадедов?!».
Несколько слов по поводу руководства восстанием в Литве и Беларуси со стороны Константина Калиновского: Литовский провинциальный комитет (Комитет движения) c началом восстания некоторое время выжидал, а потом опубликовал манифест, с которым «Центральный комитет в качестве Временного Народного правительства» обратился к населению Польши и её провинций. Под текстом документа из Варшавы, датированным 22 января 1863 года, стояла печать ЛПК и подпись без числа: «Верность с подлинником свидетельствует Литовский Комитет в качестве Временного Провинциального Правительства в Литве и Беларуси». Здесь надо указать, что так называемое «правительство Калиновского» практически не руководило восстанием и не могло этого делать, так как оно состояло из 2-3 человек, находилось в глубоком подполье, не имело даже печати, не говоря уже о правительственных структурах, органах и аппарате управления, руководящих документах, официальном месте дислокации и т.д... Это была небольшая группка амбициозных молодых польских патриотов! Печать повстанцев на польском языке, которая ныне предъявляется белорусскому сообществу, появилась только летом 1863 года после полного разгрома восстания на территории Беларуси.
Вместе с тем, между 22 и 30 января 1863 года Литовский провинциальный комитет, который иногда назывался «Временным Провинциальным Правительством в Литве и Беларуси» выступил с несколько пространным заявлением, однозначно рассчитанным только на польское население края: «Братья! Королевство восстало – наши везде бьют москалей! Кровь, которая льётся за Нёманом, призывает нас к оружию! Ведь и для нас приближается час борьбы с захватчиками за наши священные права, за нашу свободу! ... Боже, спаси Польшу!».
Константин Калиновский и его единомышленники более конкретно выразили национальную принадлежность восстания в «Манифесте польского правительства» от 1 февраля 1863 года. В манифесте на литовском языке однозначно говорится о «польском правительстве» и «польской земле»: «Польское правительство провозглашает следующие права литовцам, белорусам, жемайтийцам и жителям других областей, занятых русскими». И далее по тексту: «Польское правительство передаёт помещичьим и государственным крестьянам навечно без выкупа и платежей землю, которой они до сих пор владели, а все законы русского правительства отменяет, ибо эта земля польская, а не русская…».
В польскоязычном варианте манифеста мысль о польском характере восстания звучит так: «За это крестьяне должны, как шляхта, оборонять край польский, гражданами которого с сегодняшнего дня они являются». Документ на польском языке хранится в Национальном историческом архиве Беларуси. Не случайно текст манифеста на белорусском языке отсутствовал.
Или ещё личное обращение Константина Калиновского уже в ранге руководителя «белорусского» восстания от 20 сентября 1863 года «К польским солдатам, отбившимся от своих отрядов». Вот как он оценивал «белорусских» повстанцев и их вклад в «независимость Беларуси»: «Мужество и храбрость польских солдат вызвали в общественном мнении Европы убеждение в том, что Польша должна существовать, что поляки – это народ, достойный быть независимым от Москвы».
Данные факты убедительно говорят о том, что не «давление Варшавы и местных «белых» заставляли Константина Калиновского делать реверансы в сторону поляков. Преданность Польше, а не Беларуси характеризовала его как личность – и была сутью его личностного состояния. Собственное убеждение и безудержное стремление сделать белорусское население польским заставляли Константина Калиновского со товарищами объявлять Беларусь «польским краем», а белорусов – гражданами Польши?
К слову, во время второй (и последней) поездки в «войска» Константин Калиновский, будучи комиссаром гродненского воеводства, однозначно выступил в роли польского должностного лица. Приведу некоторые значимые моменты этой инспекции, которую описал непосредственный её участник, стоявший в строю проверяемых Ю.А. Ягмин: «Неизвестный с достоинством выслушал рапорт (командира отряда – Е.П.), поздоровался с партией, крикнув ей: «Шанцуен(м) бронцев ойчизны!!» Вся партия громко гаркнула: «Нех жие Польска!!»… Проходивших в строю повстанцев проверяющий приветствовал такими словами: «Добже поляце!!».
И в качестве последнего аргумента в защиту авторов учебника по русской литературе можно привести высказывания одного из руководителей восстания Владислава Малаховского. Он в своём «братском» письме к командиру повстанческого отряда Феликсу Вислоуху от 16 июня 1863 года достаточно объективно изложил события тех лет: «Потом одновременно вспыхнуло восстание в Могилёвской и Витебской губерниях, но длилось также недолго; народ, всеми средствами подстрекаемый властями, был для него наибольшим препятствием».
Какой ещё аргумент нужен белорусским историкам, которые усиленно «ищут» «политический компонент независимости Беларуси» в восстании 1863–1864 годов, когда ближайший сподвижник Константина Калиновского считал белорусский народ главным препятствием польского восстания?
Таким образом, перед нами предстаёт преданный своей родине польский патриот, который не жалел своей жизни ради свободы Польши. Но политическая и общественная деятельность Константина Калиновского не предполагала суверенитета Беларуси. Она в корне противоречит современной политической логике создания и существования суверенного белорусского государства, несовместима с национальными интересами белорусского народа. Нынешние попытки некоторых белорусских историков объяснить формирование из Константина Калиновского личности «белоруса» планетарного масштаба необходимостью повышения международного престижа Республики Беларусь, скорее, имеют обратный эффект, ибо польский националист, сражавшийся за воссоздание Польши «от можа до можа», не может быть символом независимости Беларуси, даже если он в ней родился и жил.
Создание из Константина Калиновского национального героя имеет не только политический разрушительный аспект для белорусской государственности. Возведение его в ранг «мыслителя», «создателя белорусской литературы» принижает в глазах мирового сообщества белорусскую духовность и белорусскую культуру. Это в Республике Беларусь неизвестно кем написанное «Письмо из-под виселицы» возможно выдавать за «образец философской и политической мысли». Учёные Польши, Литвы и России прекрасно знают истинную цену «мыслителя» Константина Калиновского. И его постановка в один ряд с Кириллом Туровским, Франциском Скориной, Сымоном Будным, Симеоном Полоцким… бросает тень на всё белорусское духовное наследие.
И последнее. Ежегодно в январские дни во многих уголках Беларуси отмечают День памяти повстанцев 1863 года, их «героической» борьбы с российскими «оккупантами». Встречи проходят традиционно: собравшиеся посещают могилу Виктора Калиновского, которого литвино-польские круги считают «идеологом восстания». Там произносятся короткие речи, зажигаются свечи и исполняют на белорусском языке польский исторический бренд «Магутны Божа». Затем возлагают венки к памятнику Константина Калиновского и Ромуальда Траугутта. После этого опять речи и посещение родового фольварка Калиновских в посёлке Якушевка, где новые члены «Молодого фронта» принимают «народофронтовскую» присягу у памятного креста на верность Беларуси в их понимании.
Исполнение белорусской молодёжью польского исторического гимна, принятие присяги в памятных местах польских повстанцев, которые сражались за превращение белорусских земель в историческую Польшу, есть прямой результат деятельности целого ряда историков Беларуси по обращению польских националистов в белорусские исторические истоки.
Молодёжь искренне хочет служить Беларуси и делать для неё добро. Большинство членов «Молодого фронта», других молодёжных организаций готовы идти за белорусскую идею на любые личные жертвы. Но давайте вчитаемся в слова реальной присяги повстанцев 1863 года: «Присягаем во имя Пресвятой Тройцы и клянёмся на ранах Христа, что нашей родине Польше будем служить верно и исполнять, во имя того-же отечества Польши, все приказания, предписанные нам начальниками, распоряжений же грабительского Московского правительства слушать не будем и, насколько возможностей и сил хватит, мы обязуемся помогать польскому войску и повстанцам, так нам да поможет Бог, в Пресвятой Тройце Единый, Матерь Божья и все Святые. Аминь».
В Беларуси тиражируется историками и публицистами якобы следующий пароль повстанцев 1863–1864 годов:
«–Каго любіш?
–Люблю Беларусь.
–Так узаемна!».
В одном из номеров «Гістарычнага часопіса» за 2013 год Валентин Голубев опубликовал материалы «Дела Виленской Особой Следственной Комиссии О лицах, прикосновенных к делу казненного преступника Константина Калиновского», которые знакомят общественность Беларуси с достоверным источником появления так называемого «пароля белорусских повстанцев». Обратимся к копии оригинала документа. Из него видно, что Витольд Парфинович, предавший Константина Калиновского и указавшего царской охранке виленский адрес его конспиративной квартиры, показал следующее: «…Я воспользовался данным в Могилеве Жуковским адресом к госпоже Баневич… Придя в её квартиру, я застал Баневич дома и сказал лозунг «кого любишь», на что она должна была ответить «люблю Беларусь», и наконец я обязан был прибавить «так взаимно», но она встревожилась… не отвечала мне на лозунг и просила обратиться к кому либо другому… Утром на другой день… Макаревич… сообщил мне новый лозунг «который день».
Как мы видим вариант пароля-диалога из кинофильма «Подвиг разведчика»: «У вас продаётся славянский шкаф? Шкаф продан. Могу предложить никелированную кровать с тумбочкой» и эпизод в духе профессора Плейшнера из кинематографической классики о разведчиках-шпионах «Семнадцать мгновений весны» усилиями Владимира Короткевича, Александра Смирнова и некоторых других историков и публицистов превращены в идеологическое оружие по внедрению литвино-польских начал в белорусское общество.
В настоящее время такой пароль-«лозунг», как и вся кампания по прославлению на территории Республики Беларусь польского восстания 1863–1864 является не только анахронизмом – это уже в определённой степени политическая провокация в отношении независимой и суверенной Беларуси.
ПОДЛЕСНЫЙ Евгений Яковлевич. Окончил Минское суворовское военное училище (1967), Новосибирское высшее военно-политическое училище (1971), Военно-политическую академию (1979), Академию общественных наук при ЦК КПСС – Российскую академию управления (1992).
После провозглашения независимости Республики Беларусь служил в аналитических и воспитательных структурах Витебского областного военкомата, Министерства обороны и Военной академии Республики Беларусь. С 1997 по 2001 год был доцентом кафедры оперативного искусства Военной академии. Полковник. Кандидат политических наук (1992).
Сфера научных интересов: военно-политическая аналитика и история
P.S. Данная статья является частью книги: «Константин (Кастусь) Калиновский и Беларусь в контексте польского восстания 1863-1864 годов».
Публикуемый материал содержит личные оценки и версии автора, и может не совпадать с мнением редакции газеты.
Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.