Депутат-коммунист Госсовета Коми Олег Михайлов — о мусорных протестах, сравнении с Навальным и популизме
О символизме
— После шествия к администрации главы Коми 7 апреля у себя на странице в соцсетях вы опубликовали фотографию повестки из полиции. Вы туда сходили. Что вам сказали?
— Взяли объяснение, составили протокол об административном правонарушении, которое вменяется мне. В данном случае это статья 20.2 Кодекса об административных правонарушениях — организация либо проведение несанкционированного публичного мероприятия. Там три возможных варианта наказания: первое — штраф от 20 до 30 тысяч рублей, второе — обязательные работы, а третье — это административный арест до 10 суток. Недавно я получил повестку в суд на 15 мая.
Я не согласен с вмененным мне правонарушением, в протоколе объяснения это указал. Если серьезно рассуждать, то рядом со мной на этом процессе должен находиться руководитель администрации главы Коми и руководитель администрации Сыктывкара. Потому что огромное количество людей, которые выступают против строительства полигона на станции Шиес, отправили митинговать на неподготовленную площадку. На сегодняшний момент Мичуринский парк [городской гайд-парк] представляет собой болото, там все растаяло. Участникам и полицейским приходилось стоять по колено в луже. Это нормально? И это позиция чиновников высшего ранга. Естественно, они должны нести ответственность за то, что они в итоге спровоцировали такое шествие, как его называют.
— Это было спланировано заранее?
— Мне эта мысль пришла на митинге спонтанно, когда мы увидели большое количество людей, которые вынуждены были стоять в тающих сугробах. Люди выступают и говорят: «Собрались здесь выразить мирный протест, а тут такое скотское отношение». Было выступление пожилого человека, который сказал: «Чего вы тут стоите, пора уже действовать». В тот момент я принял решение, что хватит толпиться в местах, не приспособленных для проведения акций. Мне кажется, никто не ожидал, что так будет. Интересный момент: полицейские предупредили о том, что это будет нарушением, только когда мы к площади подходили.
— Шествие пятисот людей с флагами и лозунгами по главным улицам Сыктывкара — вы же депутат, вы понимали, что это незаконно.
— Законы пишут люди. Законы бывают хорошие и совершенно идиотские.
Закон, который запрещает гражданам выражать свою позицию по тому или иному вопросу, — не нормальный, он не способствует утверждению гражданского мира и согласия.
Почему я должен согласовывать какие-то действия с администрацией города, когда я выступаю против нее? Где здесь логика? Почему люди мирно не могут пройти, мне не понятно. Фашисты Германии евреев расстреливали совершенно законно — по мнению людей, которые принимали эти законы. Но с точки зрения мирового сообщества это незаконно и это было признано на Нюрнбергском процессе.
— Видео с вашим выступлением перед администрацией главы Коми и попыткой передать туда резолюцию с митинга посмотрело больше ста тысяч человек. Самый популярный комментарий под ним: «Он не знал, что воскресенье — не рабочий день?»
— Самый популярный вопрос и самый очевидный ответ — я не предлагал встретиться с Гапликовым [Сергей Гапликов — глава Коми с 2016 года]. Если вы видели запись с митинга, то там было четко сказано, что я иду к «желтому дому» [здание администрации главы и правительства Коми]. Не было сказано, что я иду Гапликову передавать. Это просто передергивание фактов. Естественно, я понимаю, что в воскресенье, вполне возможно, Гапликова нет не то что в «желтом доме», а, скорее всего, и в республике. Если бы была задача передать резолюцию лично Гапликову, то мы бы прогулялись до улицы Микушева, где он живет.
Ключевой момент — в воскресенье, когда в городе проходят общественно-политические мероприятия, в администрации всегда работают люди. Были все шансы, чтобы передать резолюцию профильным чиновникам. На следующий день мы ее направили в администрацию главы уже официально.
— Почему нельзя было сделать это на следующий день, после митинга? Зачем было необходимо это шествие?
— Когда возмущенные граждане, в том числе и я, видят, что по отношению к ним происходит огромная несправедливость, их возмущения плещут через край. Они имеют право это сделать в тот же день. Это запрещено кем-то? Почему это нельзя было сделать? Мы это сделали, ну и что?
Смысл шествия — в символизме этой акции. Понятно, что резолюция была доставлена альтернативным путем. Настолько остро стоит проблема, что граждане, осознавая правовые последствия, пошли на этот шаг.
— Как отреагировали ваши коллеги по Госсовету на шествие?
— Как сказать… Многие не способны к таким действиям. Боятся, наверное, не знаю. Каждый сам определяет меру своей общественной активности, решимости и страха. Если ты сидишь, как говорится, в конуре всю жизнь, то это твое место.
«Общество имеет право на ответные действия»
— Считаете согласованный митинг в Сыктывкаре 7 апреля, на который пришло около двух тысяч человек, удачным? В Архангельске, например, он не был согласован, на него пришло около 10 тысяч, потом жители объявили бессрочный протест.
— Что касается Сыктывкара, акций, которые собирали, по минимальным оценкам, 1800 человек, я не припомню с 2013 года. Это было в Эжве, организатором митинга тоже была КПРФ [местные жители выступалипротив роста тарифов на ЖКХ]. А до этого крупный митинг [на всероссийской акции протеста против нечестных выборов в Госдуму] был в декабре 2011 года. Очевидно, это много людей, это успех. Большое количество людей не то что недовольны, а возмущены, и они для себя уже решили, что единственный способ повлиять на проблему — выйти на акцию. Журналист [газеты и портала «Красное Знамя«] Валерий Черницын описал, что подобное шествие было впервые с 1991 года [попытка государственного переворота]. Многие аналитики, в том числе российского уровня, имеют тенденцию сравнивать ситуацию, которая была в советское время в конце 1980-х годов, с современной ситуацией в Российской Федерации. Ключевой момент — мы на пороге больших изменений.
— А эти времена можно сравнивать?
— Я считаю, да. Потому что, даже с моей точки зрения, на тот момент в 1980–1990 годы руководство страны перестало быть адекватным к тому, что требовало общество. Оно требовало большего. Когда власть перестает быть адекватной, в гражданском обществе случаются такие события. У нас точь-в-точь такая же ситуация.
Я приведу пример абсолютной неадекватности власти. 18 апреля мы слушали «прекрасный» доклад главы Республики Коми в Госсовете, который обрисовал нам благостную картину каких-то мощных перспектив развития, прекрасных позитивных изменений в будущем. Не знаю, какую республику и государство он описывал, но точно не Коми. Мы же каждый день живем в этом социуме, каждый день ходим по грязным не облагороженным дворам, ездим по разбитым дорогам и видим, что все деградирует. О чем говорит он и то, что реально происходит, — это разные вещи. Поэтому его оценки неадекватны.
В прошлом году он сказал, что двигаться вперед и развиваться республике мешает имитация деятельности и страх. Я делаю вывод, поскольку мы не движемся вперед, что Гапликов — это имитатор главы республики. Три слова, которые олицетворяют то, что сегодня происходит: депопуляция, деиндустриализация, деградация. Из Коми уезжают люди [по данным «РИА Рейтинг», Коми вошла в пятерку лидеров по убыли населения: в 2017-м население сократилось на 6 тыс. человек, за 2018 год — на 10 тыс. человек], падает промышленный потенциал, мы перестаем быть динамично развивающейся республикой в промышленном отношении, в Инте закрылась последняя шахта в прошлом году [шахта «Интауголь», находящаяся в стадии ликвидации, в ноябре 2018 года на две недели возобновилаработу, в феврале 2019 года закрылась окончательно], мы остаемся ресурсным регионом. Это то, что олицетворяет Гапликова и всю «Единую Россию», которая на сегодняшний момент находится у власти.
— Готовы ли жители Коми выходить на публичные акции и митинги?
— Год назад на акции протеста выходили 300 человек. Полгода назад на акцию протеста против пенсионной реформы пришло 700 человек. В феврале на акцию против стройки на Шиесе пришла тысяча человек. 7 апреля было уже не менее двух тысяч человек. Вы видите эту тенденцию? В Архангельске это привело к несанкционированному шествию тысяч людей и к бессрочной акции. Уровень гражданского общества и уровень самосознания растет.
За год протестная активность существенно выросла. Неизвестно, что будет завтра. Ведь ситуация не улучшается, она становится хуже. Я не вижу причин ожидать какого-то улучшения.
По пенсионной реформе, несмотря на то, что она прошла, она не принята обществом. Поэтому, я думаю, уличный протест будет нарастать. Мы вправе ожидать даже более мощной акции с учетом неадекватности власти. Умные люди выходят на диалог с обществом.
— О декабрьском конфликте председателя комитета Госсовета Коми по законодательству Геннадия Горбачёва и руководителя администрации главы Коми Михаила Порядина. Сначала Горбачёв рассказал, что на него Порядин давил и велел сложить депутатские полномочия, а через несколько дней он извинился перед главой Коми Гапликовым. Как это повлияло на ситуацию в Госсовете?
— Для меня ничего не поменялось. Всем известно, что с депутатами Госсовета администрация проводит, условно говоря, работу. Встречаются, общаются и склоняют к принятию каких-то решений. Другой вопрос, что некоторые готовы служить беспрекословно, а другие помнят, что согласно Конституции исполнительная и законодательная власти отделены друг от друга и должны существовать независимо.
Чтобы я извинялся перед Гапликовым? Мне кажется, Гапликову пора уже извиниться перед народом Коми, перестать его мучить и отправиться на родину в теплые края.
— Вы не боитесь потерять свой депутатский мандат?
— Нет. Смысл? Страх — это не рациональная мера поведения. Депутатское место — это всегда временная вещь. Полно активных людей в обществе, которые не имеют формального общественного статуса. Это не означает, что они хуже или лучше. Вчера ты был депутатом, сегодня нет, зачем снижать уровень своей общественной активности? Я понимаю, что есть люди, которые хотят стать депутатами, чтобы получить доступ к кормушке. Я к таким не отношусь.
«У нас нет предубеждений»
— С 2011 года, как вы знаете, на Стефановской площади запрещено проводить митинги. Можете ли вы считать себя первым, кто «прорвал» площадь?
— Это крупнейшая акция, да. Одиночные пикеты там до этого были. Поскольку уровень накала растет, они [власти] ищут ходы, чтобы заткнуть все возможные пути для проведения акции протеста. Акция и митинг — это нормальное выражение гражданских требований, это общемировая практика. Только в авторитарных государствах это карается каким-то образом. Мы видим сегодняшнюю ситуацию.
Вот будет другая власть, будут другие законы, в которых провозгласим: «Всем можно проводить шествия, митинги, демонстрации, не надо ни с кем согласовывать». У нас завтра закроют интернет, это будет законно, но это же не значит, что это правильно и нормально. Это дурацкий закон.
— На митинге 7 апреля выступали разные люди. В том числе активист и сторонник политика Алексея Навального Григорий Каблис.
— У нас широкая коалиция. Мы всегда готовы сотрудничать со всеми здоровыми политическими силами. У нас в этом плане нет предубеждений. Общество рождает этих людей, они имеют право на существование. Обратите внимание, что на митинге 7 апреля были представители всех, наверное, политических крыльев. От «левых» до представителей Навального. И анархисты, и кого там только не было. Задача — создать наиболее широкую коалицию, которая будет ставить цель — снести всех единороссов, чтобы осуществлять уже ту государственную политическую линию, которая будет соответствовать запросам общества. Проект Навального «умное голосование» совпадает с нашим видением ситуации. Я здесь не вижу принципиальных разногласий в задаче смены политического режима.
— В социальных сетях вас сравнивают с Навальным и называют популистом.
— А что такое популизм? Это решение, которое находит поддержку. К сожалению, часто этот термин приобретает некоторый негативный оттенок. Его рассматривают как не реализуемую вещь. Но это реализуемо не в нынешней политической реальности, а в той, которую мы хотим создать. Когда в 1917 году большевики пришли к власти с декретами о земле и мире, это тоже были популистские решения, но они сыграли колоссальную историческую роль и привели к позитивным последствиям для многих стран мира. Никто, даже противники Октябрьской революции, не будут отрицать того, что они сыграли существенную роль в мировой истории. Это факт. В популизме в данном случае я не вижу никаких отрицательных аспектов.
Мы координируем запрос общества, как должны делать нормальные политики.
— И все-таки. Вас в соцсетях обвиняют в том, что вы на громких темах зарабатываете себе политические очки. Пример: Шиес, списание налогов, пенсионная реформа, нефтеразливы. Как ответите на это?
— Я депутат. Какая должна быть моя деятельность? Я поднимаю темы, которые актуальны для Республики Коми. По-вашему, я не должен этого делать?
— КПРФ живет с репутацией псевдооппозиционной партии — ей согласовывают митинги на Театральной площади, ее голосование против бюджета не имеет веса. В организации подобных митингов, как на тему мусора, есть препятствия со стороны мэрии?
— Большинство из моих законопроектов не приняты Госсоветом. Например, 15 апреля я инициировал закон об обращении с отходами производства и потребления. Если я инициирую проекты законов, но они не принимаются единороссовским большинством, то это не значит, что я не работаю.
Пример с царской думой и Лениным. Ленину задали вопрос: «Не кажется ли вам, что рабочие подумают, что мы ничего не делаем для улучшения их жизни, потому что ни один закон не прошел?» На что Ленин, кстати, ответил очень четко: «Наша задача не улучшать тот режим, а изнутри его уничтожать и показывать всю гнилостную сущность царского режима». Сейчас ничего не поменялось.
Мы — политическая сила, которая работает в рамках закона. Если требуется, мы согласовываем, иногда нет. 7 апреля — это не единичный случай, когда представители КПРФ ведут себя подобным образом. В Саратове была такая же ситуация. Недавно наших питерских товарищей арестовали из-за того, что они мусор принесли в офис «Единой России», была такая же ситуация в Ульяновской области. Я не считаю КПРФ псевдооппозицией, нашу деятельность нужно более широко освещать. С другой стороны, Кремль делает все, чтобы у молодежи было такое отношение.
— В чем смысл громких заявлений и законов, которые в большинстве случаев не одобрят?
— Мы предлагаем альтернативную повестку, укрепляем в сознании народа возможность перемен. Что, по большому счету, в этом экстраординарного? Если сотрудник некачественно выполняет свои обязанности, его увольняют. То же самое, например, мы предлагаем сделать с главой республики, потому что он не справляется с руководством.
Есть законы, которые принимает Государственная дума. Иногда можно услышать, что некоторые вопросы не можем решить на республиканском уровне, потому что их нужно рассматривать на федеральном уровне.
У каждого депутата есть право законодательной инициативы. Госсовет имеет право инициировать законопроект на федеральный уровень. Вот тогда можно сказать, что «мы делаем все, чтобы решить проблему». А у нас ситуация обратная. «Федеральное? Мы не будем сюда вмешиваться».
Парламентское большинство, в данном случае это «Единая Россия», говорит: «Это не наша компетенция, потому что мы региональные депутаты».
А то, что законы те или иные не принимаются… Какая была явка на выборах в Государственную думу? Одна из самых низких. Были муниципальные выборы в некоторых городах. Явка составляет от пяти до шести процентов. Кто выбрал этих людей? Они становятся муниципальными депутатами, но за них голосуют по двадцать человек. Люди, которые потом выступают и говорят, что мы плохо живем, хотя бы раз пришли массово и проголосовали? Ведь этих единороссов выбирают четыре процента населения.
А почему происходит это? Потому что в большинстве случаев люди перестают верить в то, что благодаря выборам можно решить проблему. Если мы хотим сменить власть мирным путем, то тогда это избирательный бюллетень. Если хотим сменить власть другим путем, то, кроме избирательного бюллетеня, есть публичные акции.
— Отличается ли деятельность КПРФ в других регионах, в крупных городах?
— Ситуация везде отличается, региональные руководители имеют большую самостоятельность в своих действиях и поведении. В 2013 году, после того, как была опубликована информация в газете «Красное знамя» о коррупционных делах Гайзера и его команды, мы единственные, ктоначали кампанию против Гайзера, собирали подписи за его отставку.
«Он мучается сам и мучает республику»
— Следите сейчас за делом Гайзера [Вячеслав Гайзер, экс-глава республики, арестован в сентябре 2015 года вместе с группой чиновников и бизнесменов по обвинению в создании и участии в организованном преступном сообществе]?
— Знаете, честно говоря, без увлечения. Я слежу за «делами» Гапликова, который ничем не лучше предыдущего главы и отличается только тем, что пока на свободе.
Это человек, который не имеет отношения к Коми, абсолютно не знает специфику, людей, особенности республики. Как он может эффективно руководить? Он руководил «Олимпстроем», который занимался подготовкой самой дорогой олимпиады в мире, по ней масса коррупционных вопросов. То есть Гапликов — человек с отрицательным бэкграундом. Я сразу сказал, что глава не тот, который нам нужен, естественно, у него ничего не получится. Собственно, что мы сейчас и наблюдаем. Вместо «возрождения» Гапликов устроил разрушение республики. После его ухода придется заниматься ее реставрацией.
Человек нигде долго не задерживался: в Чувашии порулил, в «Олимпстрое» посидел, сейчас в республику пришел. Для него это место работы. Это не родина, это не дом, душой он не прикипел, поэтому работает спустя рукава. У него сразу понеслись глупые вещи: объединение министерств, монетизация льгот в сфере ЖКХ, принятие 144-го закона [республиканский закон о компенсации за детские сады],льготы «Лукойлу». В итоге это привело к тому, что отношение к нему у людей резко поменялось. Вроде как был Гайзер, а вот у нас теперь есть лично президентом поддержанный глава, который будет возрождать республику. Оказалось, все хуже, чем было.
Что сделал Гапликов? Окончательно превратил Республику Коми в колониальный придаток Москвы. В прошлом году ничего не построили. Жизнь улучшилась? Нет! Уровень жизни упал. Люди хотят уехать. В прошлом году население Сыктывкара сократилось. Никогда такого не было. Гапликов в этой ситуации не крайний, он несет ответственность, личную.
Недавно он отчитался о работе за 2018 год. Он пришел, вышел на трибуну, прочитал свой доклад, развернулся и ушел. Он даже не выслушал мнения депутатских фракций. В докладе Гапликов сказал, что недопустимо относиться к людям по-хамски. Вот его уход с заслушивания мнений фракций о нем и о деятельности правительства — как раз проявление неуважения и хамства к депутатам. Мне кажется, он мучается сам и мучает республику. В этой ситуации, если он человек чести, он должен сделать единственный поступок, которых хоть как-то его скрасит, — уйти в отставку.
— Депутаты тоже выступали на том заседании Госсовета, что и Гапликов. О чем говорили вы?
— Я не успел зачитать все, что планировал. Отметил основные негативные моменты, актуальные сегодня. Часть времени отняла председатель Госсовета Надежда Дорофеева, которая перебивала меня, своими комментариями врывалась в мое законное время и отключила микрофон раньше.
— Все, что вы сейчас рассказываете, вы говорили главе лично, в глаза?
— Единственная встреча, когда можно было поговорить, была в первый год его работы, когда он пригласил к себе руководителей политических партий республики. Это был единственный раз, когда мы лично с ним говорили.
— У вас сплошь плохие примеры. Неужели нет чего-то положительного, иначе зачем его держат здесь?
— Вы хорошо задали вопрос: почему его держат. Это не мы решили, что он должен быть тут, это его заставили здесь сидеть. Это не решение народа республики, это решение московских чинов [в сентябре 2016 года временно исполняющий обязанности главы Коми Сергей Гапликов победилна выборах губернатора, получив 62,17%; явка в республике была почти 40%]. А я вам скажу, почему это происходит. К сожалению, на сегодняшний момент для республики сложилась ситуация, при которой мы играем роль не полноправного субъекта Российской Федерации, а колониального придатка Москвы. Отсюда вытекают нефть, газ, а все налоги идут в Москву. Федеральному центру от нас нужны лишь деньги и ресурсы.
Плюс урезаются социальные гарантии государства. Вы знаете, мы не можем ни одну новую льготу ввести в республике без консультации с Москвой. У нас в Печоре, в Усинском районе, Ижемском районе люди живут без воды, потому что там нефтеразливы. Мы готовили законопроект о запрете эксплуатации нефтепроводов старше 20 лет. Это очень прогрессивно: это стимулирует развитие нашей промышленности, это экология, это новые рабочие места и, соответственно, улучшение качества жизни. Все согласования готовы, мы можем отправлять его в Госдуму, это она должна рассматривать. Сегодня ее представители, в том числе фракции «Единая Россия», говорят: «Это вызовет отрицательные последствия». Это все порождает негативное отношение к руководству. Плюс ко всему нам везут московский мусор. Мы им — все, а они нам — мусор.
«В природе границ не существует»
— Кто-то еще из депутатов Госсовета поднимал тему строительства полигона на Шиесе?
— Сейчас недостаточно говорить об этом на кухне за чаем. Но публично об этом никто не говорит. В вопросах о Шиесе не может быть каких-то промежуточных мнений: либо за, либо против. Если за — значит ты пособник мусорных оккупантов, если нет — ты нормальный человек. Третьего не дано.
Я выступаю каждую сессию в Госсовете.
Один раз мне ответил другой депутат: «Может, тебе перейти на работу в Архангельскую область? Это же их проблема». Это уровень депутата, который не понимает, что административная или государственная граница прочерчена людьми, а в природе границ не существует. И когда свалка в другой области, это не значит, что она дойдет до республики и развернется.
Экосистема едина: протечет в Вычегду, в Северную Двину, в Белое, Баренцево моря, мы загрязним пол-Европы. Это кем нужно быть, чтобы говорить, что это нас не касается?
— Со стороны иногда кажется, что вы накручиваете людей, но не предлагаете решений. Вы как эколог лучше многих знаете, чем опасен этот мусорный полигон. Как этого не допустить?
— Главная опасность — это фильтрат, поступающий в реки и ручьи, и газообразные продукты распада. Полигон строится в болотистой местности, никаким способом изолировать его будет не возможно. Продукты распада мусора попадут в гидрологические сети, это очень жесткое токсическое загрязнение почвенной, водной среды. Кроме того, свалочный газ токсичен и горюч, а с учетом того, что семь веток газопровода находятся в непосредственной близости, это колоссальная опасность. Ученые Института биологии Коми НЦ УрО РАН подсчитали, что 60% газообразных продуктов распада осядут в Коми. Я не понимаю, чем руководствовались люди, которые решили там строить свалку. Это смертельно опасно.
Единственный способ избежать этой ситуации — закрыть вопрос о строительстве полигона и рекультивировать площадку. Других вариантов нет. Все варианты со строительством не являются приемлемыми.
На сегодняшний момент исчерпаны все методы борьбы. Люди получили ворох отписок, а полигон продолжает строиться. Реальна там только деятельность активистов и местных жителей, которые блокируют подъездные пути — это оказалось более эффективно, чем переписка с чиновниками.
— Что вы, как депутат, делаете для того, чтобы остановить стройку на Шиесе? Как далеко вы готовы зайти?
— Мы с первых дней начала сооружения полигона следим за ситуацией, участвуем во всех акциях против стройки и организуем мероприятия, направленные на информирование и консолидацию людей в этой борьбе. Я сам регулярно бываю на Шиесе и встречаюсь с людьми.
Самое очевидное действие для депутата — поскольку стройка незаконна и осуществляется без наличия необходимых разрешений, проекта, общественных слушаний, с нарушениями природоохранного законодательства — направить запросы в надзорные органы. Что было сделано еще в августе–сентябре. Результат — ворох отписок и продолжение строительства полигона. Но мы продолжаем проводить собрания с гражданами, распространять агитацию, готовить запросы по нарушениям и так далее. Наши люди постоянно присутствуют на Шиесе, помогают держать оборону.
Инфраструктура на строящемся полигоне расположена так, что даже без планов проекта уже очевидно углубление свалки в сторону нашей границы и гарантированное преодоление четырехкилометрового расстояния с дальнейшим выходом на нашу территорию. Поэтому в качестве превентивной меры защиты мы подготовили инициативу проведения референдума о запрете ввоза мусора из других регионов в Республику Коми, которая была отвергнута единороссовским Госсоветом. Сейчас фракция КПРФ подготовила и внесла проект закона об обращении с отходами производства и потребления в Республике Коми. Среди регулирующих моментов в него опять включена норма о запрете ввоза мусора для захоронения на полигонах на территории нашей республики.
Что касается вопроса, как далеко мы готовы зайти, то он не совсем корректный. Вопрос не в том, как далеко мы готовы зайти, а готовы ли мы зайти так далеко, как будет нужно для того, чтобы чужого мусора на нашей земле не было. Отвечу так: мы готовы бороться с этим полигоном всеми доступными нам средствами.
— Сотрудничаете ли вы по этому вопросу с другими депутатами из Коми и Архангельской области?
— У нас есть контакты с руководством КПРФ в Архангельской области, представители Архангельского отделения КПРФ бывали на Шиесе, поддерживают борьбу против московской свалки на Севере. Что касается депутатов Государственной думы от Архангельской области и республики, то почти за год строительства полигона они практически не уделяли этой проблеме внимания. Один раз выступила на эту тему Ольга Савастьянова. На этом ее публичная активность в этом направлении закончилась, хотя она сама родом из Мадмаса, поселка, который ближе всего находится к свалке и героически борется.
Я думаю, с этими людьми дело иметь бесполезно. Хватит уже ожидать, что какие-то высшие чины решат волнующие граждан проблемы. Как поется в «Интернационале»: «Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь и не герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Эти слова мы все должны помнить и применять. Поскольку власть не будет решать наши проблемы, она является их источником, и у людей остается только два варианта — либо начать самостоятельно действовать, либо смириться.
Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.